Книга Мечты о полете, страница 120 – Келли Сент-Клэр

Джимми отправляется с нами. Его мать так благодарна, что почти плачет. Бледный, веснушчатый мальчик молнией проносится вокруг меня. Хамиш постоянно окликает его назад, и дюжину раз моё сердце замирает, когда он оказывается в шаге от скалы. Каким-то образом он всегда умудряется вовремя отлететь назад. Как будто Флаер — часть его самого.

— Почему он так хорош в семь лет? — я кричу Хамишу, пока воздух проносится мимо нас.

— Это прирожденное, — кричит он в ответ.

Мы останавливаемся на полуденный обед, и я съедаю каждую крошку. Свежий воздух пробуждает во мне аппетит, но теперь в конце дня я не падаю обессиленной кучей в своей палатке.

Я откидываю голову назад и смотрю наверх.

— Никогда не узнаешь, что там, наверху, несколько сотен человек. Ничего не слышно, — говорю я.

Хамиш ложится на спину рядом со мной.

— Неа. Разведчики говорят, что иногда до них доносится отдалённый шум во время наших воскресных праздников. Конечно, прежде чем начать, мы всегда убеждаемся, что тропа пуста.

— Сколько времени занимает путь от Гласиума до Осолиса? — спрашиваю я.

Он поджимает губы.

— Два дня. Если правильно выбрать время. Нужно учитывать дым.

Я пристально смотрю на него. Два дня! Мне понадобился месяц, чтобы пройти через Оскалу.

Он продолжает.

— Я никогда не проделывал этот путь. Отец считает, что мне не стоит заниматься торговлей.

То, как он это говорит, даёт мне понять, что он думает о мнении своего отца. Я знаю, что обычно он ухаживает за животными. Наверное, кто-то другой занимался этим, пока он учил меня летать.

Я хотела бы начать обсуждать то, как Флаеры могут кардинально изменить коммуникацию между Гласиумом и Осолисом. Но я ещё недостаточно хорошо знаю Хамиша, чтобы затрагивать эту тему. Особенно учитывая, что секретность — величайший закон Иры.

— Вот где я их видел, — перебивает Джимми, указывая на большую спиралевидную скалу.

Теперь я вовсе не слышу Хамиша. Я следую взглядом за направлением пальца Джимми и начинаю движение, когда вижу, что мы на тропе. Я не заметила, как далеко вниз мы улетели. Слабое, почти забытое воспоминание будоражит меня. Я цепляюсь за него, и оно возвращается ко мне. В Оскале мне казалось, что я схожу с ума. Расщелины скал стали казаться мне ящерицами Теллио, а однажды показалась вспышка красного цвета, которую я списала как очередную иллюзию. Теперь я задаюсь вопросом, что же было на самом деле. Волосы Джимми отдают красным цветом. Если так, то повезло, что его не заметили Малир или Рон. У них не было помехи в виде вуали.

— Джимми.

— Да? — отвечает он.

Мне нужно сформулировать свою мысль осторожно.

— Я не хочу, чтобы ты не слушался свою маму и отправлялся на разведку в одиночку, — говорю я. — Но, если ты пойдёшь вместе с другими и заметишь что-то необычное, не мог бы ты рассказать мне? — спрашиваю я.

Он обдумывает мою просьбу. Я знаю, что его сдерживает.

— Конечно, никто никогда ничего не узнает от меня. Ну, знаешь, о том, где ты был и люди, с которыми ты ходил.

Он улыбается мне, протягивая свою пухлую руку. Я со смехом пожимаю её.

Я прикусываю губу, а затем добавляю:

— Будь осторожен.

Мы пролетаем достаточно далеко между островами, чтобы увидеть барьер из дыма, стоящий вокруг Осолиса. От этого запаха у меня просыпается желание увидеть братьев. Они где-то подо мной. Что они делают? Устраивают ли всё ещё Близнецы переполох своим нянькам? Наслаждается ли всё ещё Оландон вниманием каждой молодой женщины? Спустя целый год я нахожусь в пределах видимости своего мира! Я могу ускользнуть на Флаере. Правда, у меня до сих пор нет вуали. Но с тех пор, как я прибыла сюда, я видела несколько материалов, уникальных для Осолиса. Возможно, в Ире найдётся подходящая ткань, чтобы сшить новую. В конце концов, они торгуют с обоими мирами.