Книга Мечты о полете, страница 144 – Келли Сент-Клэр

— Мать планировала эту войну у всех под носом.

Я встречаюсь с карими глазами моего брата.

— Принц Кедрик был убит в нашем мире. И всё же ты не видишь, чтобы Гласиум принёс войну к нашему порогу. Нас всех обманули. Татум не заинтересована в компромиссе. Она отвлекала Короля Джована, пока покоряла деревенских жителей и собирала наши силы. Своим последним посланием она попыталась обмануть его, чтобы он расслабился, а она тем временем посылает нашу армию для внезапного нападения.

Мне противно быть её дочерью.

— Возможно, летающий мальчик ошибся. И ты веришь, что этот Король Брум сказал тебе правду о сообщениях между нашими мирами? Возможно, он пытается задобрить нас, собирая свою собственную армию.

Этот вопрос поражает меня. Доверяю ли я Джовану? Иногда он бывает властным и имеет тенденцию набрасываться, когда людям больно, но он солгал только один раз, и это было для того, чтобы защитить мои чувства.

— Да, верю, — коротко отвечаю я, игнорируя то, что моё лицо теплеет. Я меняю тему. — Кажется, ты против идеи мира, брат.

В ответ он лепечет:

— Конечно, я хочу мира. А кто не хочет?

— Я спрашиваю только потому, что одно дело — сказать, а другое — активно добиваться этого. Поэтому я спрошу тебя прямо. Ты хочешь мира?

Его взгляд становится твёрдым.

— Да, Татума.

— Как бы ты отреагировал, если бы армия Гласиума пробралась бы к нам через Оскалу, притупив нашу бдительность? — спрашиваю я.

Я отворачиваюсь от него и смотрю на Джована расфокусированным взглядом, ожидая ответа.

— То, что делает мать — за гранью бесчестности. Мне противно быть её сыном, — говорит он.

Я выдыхаю и поворачиваюсь к брату.

Я настаиваю на своём.

— Тогда, когда я говорю, что хочу остановить Солати от нападения, это не потому, что я сменила сторону, — огрызаюсь я. — У меня может и голубые глаза, но я по-прежнему люблю свой народ и у меня есть честь, которой не хватает нашей матери. Я хочу лучшего для обоих миров, и это не ещё одна осада на тридцать перемен.

Я отхожу от брата на несколько шагов, пытаясь сдержать свой гнев.

— Ты сказала, у тебя есть план. В чём он заключается? — впервые за всё время произносит Джован. — И я могу показать тебе письма от твоей матери в любое время, когда ты пожелаешь их увидеть, — говорит он.

Я медленно выдыхаю и поворачиваюсь к нему, игнорируя его последний комментарий, хотя, когда я вернусь, я приму его предложение, а также попрошу изучить их архивы. Когда наши взгляды встречаются, его глаза вспыхивают. Моё лицо теплеет. Он думает о нашей совместной ночи?

— У меня есть план. Отличный план. Но… я не могу рассказать вам подробности. Это было бы нарушением клятвы, которую я дала, — говорю я. — Я понимаю, это трудно, но надеюсь, что ты сможешь понять.

— Ты не можешь сказать ему? — спрашивает Оландон, похоже, довольный.

— Как и тебе, — добавляю я.

Он хмурит брови. Я смотрю на Джована, и мы задерживаем взгляд друг на друге.

— Брехня, — говорит Джован. — Ты сейчас же расскажешь мне.

Я вздыхаю.

— Ну, тогда нам придётся придумать другой план, потому что я не могу выдать то, что знаю.

Я и не собираюсь, конечно. Мой план — единственный способ помешать армии добраться до Гласиума. Я дождусь темноты и заберу Флаер.

— Погоди! — говорит Оландон. — Ты собираешься сбежать.

Мои глаза расширяются.

— Ч-что?