Книга Мечты о свободе, страница 114 – Келли Сент-Клэр

— Слева будет обеденный зал, — говорю я.

Джован кивает. Проходит десять минут, и щиты придвигаются к входу в обеденный зал, фактически блокируя всех, кто находится внутри. И вот, наконец, Джован поднимает щиты.

— Заряжай! — раздается крик, а мы тем временем спешим по коридору к входу.

Осколок дёргает меня так, что я оказываюсь в нескольких рядах позади.

Несколько Солати падают жертвами метательных копий. Они пытаются открыть вход. Некоторые сразу же падают на колени в знак капитуляции.

Другим требуется открыть тяжёлые двери и увидеть, что с обеих сторон их окружает орда Брум, прежде чем они признают своё поражение.

Наверное, я должна быть счастлива, но я так крепко вцепилась в то, что должно произойти, что не могу праздновать. Солати сказал пятьдесят человек. Здесь тридцать. Сколько их было у основания лестницы? Полагаю, они направились к столовой.

Мы помещаем пленников в боковую комнату с многочисленной охраной.

Первый этаж чист, но, когда процесс приостанавливается, моё дыхание учащается.

Я приближаюсь к мужчинам, ломающим двери в обеденный зал, стараясь сдерживать свои эмоции. Мысли глупы, но я ничего не могу с ними поделать. Я опускаю взгляд на свою мантию и вижу, что она порвана, окровавлена, видны участки бёдер. Мои волосы подняты, но я не сомневаюсь, что выгляжу ужасно. А моя мать будет безупречна и, наверное, одета в канареечно-жёлтый цвет. Что, если она выставит меня идиоткой перед всеми? Перед тремя мирами. Перед Джованом.

Мне под нос суют флягу с водой. Я смотрю на лысого Греха и подавляю смех.

— Вот, — хрипло говорит он. — Умойся.

Быстро оглядываюсь по сторонам, а затем делаю то, что он сказал. Он критически осматривает меня и брызгает немного воды на руку, после чего приглаживает мои волосы. Надеюсь, никто этого не видит.

Он отступает назад, кивая головой, и опускает взгляд на мою мантию.

— Завяжи её сбоку, — говорит он.

Он что, глупый?

Он проводит рукой по голове.

— Ты пробыла в битве. Весь день.

Я морщусь.

— Именно. Сейчас ты можешь создать образ воительницы, а не полувоительницы, полу-Татум. Ты должна принять на себя ответственность.

Я тяжело вздыхаю.

— Делай это.

Он завязывает мантию выше.

— Не так высоко, — огрызаюсь я.

Он проводит пальцем по моей ноге.

— У нас всё ещё есть время, у тебя и меня.

— Нет, — говорю я. — У нас ничего нет. Но если хочешь, можешь быть моим камердинером, когда я стану Татум.

Точно по сигналу, его глаза загораются.

— В самом деле?

— В самом деле.

Я жалею о сказанных словах, как только произношу их. Грех любит вытягивать обещания прямо перед битвой. Тем не менее, я не вижу в нём желания закрепить это обещание.

Дозорные смещаются вперёд и входят в зал, тем же образом, каким Джован направил их вниз по лестнице. Теперь я чувствую себя лучше. Во всяком случае, настолько хорошо, насколько это возможно.

Кассий — труп.

В столовой раздаются крики, плач, скрип дерева по полу. Но стрелы не выпускаются. Я не слышу звона металла.

Оландон смотрит на меня, и я вижу, что в его голове проносится та же мысль.

— Она бросила двор на верную смерть.

В ответ я пожимаю плечами. От неё этого можно ожидать.

Джован рядом со мной и слышит эту фразу.

— Там есть стража?

— Судя по звукам, не похоже. Дай загляну.

Он обхватывает меня за талию, утягивая обратно в гущу людей.