Книга Мечты о свободе, страница 129 – Келли Сент-Клэр

— У нас имеется открытая позиция Сатумы, — объявляю я. — Ты, — я указываю на случайного придворного. — Иди и приведи кухарку Афранку.

Я напеваю себе под нос, пока жду их возвращения.

Кухарка Афранка приближается ко мне неуверенным шагом. На этот раз она не бьёт солдата сковородкой. Материал её изорванного и покрытого мукой фартука выделяется как лесной пожар в Гласиуме среди яркой, экстравагантной публики. Это ещё больше располагает меня к ней.

— Афранка много лет помогала противостоять моей матери, — произношу я. — И, хотя она потеряла очень дорогого её сердцу человека, она не потеряла надежду на лучший Осолис. Она воспряла, когда могла сломаться. И в эту самую минуту я провозглашаю следующее: Афранка — дворцовый повар — отныне становится Сатумом Ресурсов.

Кухарка с испуганным видом отпускает фартук, который сжимала крепко руками. Я подмигиваю ей и притягиваю в свои объятия.

— Посмотри, что началось с обыкновенного яблока.

ГЛАВА 36

Спустя два месяца…

Я наблюдаю, как близнецы играют в Первой Ротации. Они напоминают мне маленького Камерона и докучливого Джимми из Ире. Мысли об Оскале и Гласиуме сразу же приводят меня к мыслям о нём.

Близнецы играют над Старым Озером — озером, которое моя мать засыпала после моего рождения. Трава начала уже желтеть, она короче, чем должна быть, а полевые цветы в полном цвету. Мой мир — красивый, и что самое важное, он исцеляется.

Я подзываю мальчишек, которые без тени сомнения тут же бросаются в мои объятия.

— Чаве, ты уже становишься слишком большим для этого.

Он вытянулся как травинка, и я никогда не была так счастлива видеть это.

— Лина, — обращается Оберон.

Я широко улыбаюсь.

— Да, Берон.

— Тебя тошнило за деревом.

Конечно же, он увидел это. Мой самый умный братишка ничего не упускает. Как мне рассказать ему, что стресс от управления миром иногда бывает чрезмерным? Или что я скучаю по Королю Гласиума так сильно, что едва могу функционировать?

— Да.

Он достаточно взрослый, чтобы понять, что я не хочу это обсуждать.

Они убегают вперёд меня, когда мы возвращаемся назад через деревню. Ко мне подбегают дети, и я принимаю их подарки столько, сколько могу удержать. Девочка хихикает, когда я открываю рот и позволяю ей положить в него печёную сладость.

Исчез их страх. Исчезла нерешительность. Мой народ всё ещё измучен, но в его глазах сияет жизнь. Особенно у детей, которые лучше забывают.

Я машу тем, кого знаю и замечаю Оландона, выходящего из леса. Он возвращается из тренировочного ангара Аквина. Брат проводит там очень много времени, скорбя по утрате нашего тренера — хотя никогда и не признается в этом. Пожилой мужчина никогда не рассказывал мне, как работают уровни и кнопки в его ангаре, но он поведал свои секреты Оландону по причинам, которые я только сейчас начала понимать. Аквин знал, как всё сложится.

Я вхожу в дворцовые стены и смотрю на статую Агвана из Каура, установленную в центре луга. Я провозгласила деревенского жителя героем Осолиса после того, как он спас армию Гласиума от огня. Его будут помнить вечно. Дерево для его статуи было взято из сруба моей детской башни, после её демонтажа. Оба дворца теперь лишены чудовищных сооружений моего детства, и собранному Кауру нашлось лучшее применение. Деревенские приюты теперь никогда не понадобится снова отстраивать. У детей-сирот всегда будет дом.