Книга Хозяюшка Покровской крепости, страница 185 – Талия Осова

Мы много разговаривали с Борисом Прокопьевичем по душам. Через его рассказы я познавала не только историю России, но и страхи и радости, чаяния и надежды простых людей. Верхову нравилось слушать, когда я читала в слух о далёких странах, а позже обсуждать услышанное. Его дельные советы позднее помогли мне во многом. Это было самой лучшее и спокойное время, которое я провела в Покровской крепости.

Позади остались весенние хлопоты и на душе было радостно. Вот только...

С первой весенней грозой самого дорогого для меня человека не стало. Он просто уснул и не проснулся поутру, хотя к этому времени чувствовал себя уже значительно хорошо, свободно передвигался по избе и мог себя сам обслуживать.

«Я опять осталась одна», - рвалась моя душа, а слёзы душили.

Благодарю за комментарии, звёздочки и подписку на автора! Вы самые лучшие!

Margo, спасибо большое за награду! Мне очень приятно ☺️ ...

Промо на мою книгу «Странница»

cgBBSBDa

I9L5dZwx

- Мария, пригляди за девочками пока я корову подою. Они пока спят, но Ольга может вот-вот проснуться. У неё зубки режутся и беспокойная совсем стала, - попросила Лукерья Ильинична. - После завтракать будем.

- Гляну, тёть Луша, да потом в теплицу побегу. Нужно огурцы подсадить, да и остальные посадки подкормить пора, - сразу предупредила супругу дядьки Михаила. - Завтракать не буду, на меня не готовьте.

- От тебя одни глаза остались. Совсем отощала, - посмотрела на меня с осуждением. - Нельзя так убиваться, ведь сама обессилишь и сляжешь. Пока не поешь - из дома не выпущу, а ещё Ивану Федоровичу пожалуюсь, - добавила строгости в голос.

- Это у меня такое тело, как у мамы было, - попыталась оправдаться. - Я дома уже поела.

- Ты мне зубы не заговаривай, вернусь и поговорим с тобой, - прихватила подойник и направилась в хлев.

Лукерье Ильиничне было не более двадцати пяти лет от роду, но мне порой казалось, что она умудрённая опытом старушка. Слишком много ей пришлось уже пережить и это оставило след не только в душе молодой женщины. Зря Михаил Парамонович переживал за супругу - ей многое по плечу. Понятен и интерес лекаря к черноволосой красавице с яркими голубыми глазами. Только после рождения второй дочери в них растворилась печаль, боль и страх. Жизнь со свёкрами не была лёгкой. Многое она не рассказывала, но и так было понятно, что держали их с дочерью Даринкой впроголодь и нагружали непосильной работой.

После отъезда Афанасьева заглядывала в течение дня по нескольку раз к ним во двор, благо он был совсем рядом с теплицей. Частенько старшая девочка бралась мне помочь, а я не отказывалась. Этот ребёнок напоминал мне меня саму, когда я только-только попала в эту реальность. Болтливостью она не отличалась, но ей нравилась слушать песни в моём исполнении и подпевать потихонечку.

Народных песен я знала много, моя родная бабушка любила петь с подругами во время редких встреч. Почему я раньше не пела? Мне они сейчас помогали пережить горечь потери и душевную боль. Через песню я не только выплёскивала горе, печаль и страдания, но и наполнялась надеждой и силами.

Какое-то время я находилась словно в прострации, возникло безразличие к окружающему миру. Если бы не мои коты и Капель, сомневаюсь, что смогла бы выбраться из этого состояния. Они требовали к себе внимания и заботы, но благодаря этому я отвлекалась от горя и погружения в себя. Животные словно чувствовали моё состояние и не отходили от меня, постоянно ластились.