Книга Хозяюшка Покровской крепости, страница 5 – Талия Осова

Как спускаться с такой верхотуры не представляла, но ведь на печь как-то взбираются, поэтому должен быть способ оказаться безопасно внизу. Глянула и приметила выступ, а под ним лавка, как раз приставленная к печи. Развернулась и стала нащупывать ногой опору. В процессе рубаха задралась и оголила тылы. Ощутила заметный холодок, зад остался не прикрыт.

"Кошмар! Почему на мне нет белья?" - лезло возмущённое в голову, поэтому постаралась быстрее спуститься.

К лицу по началу хлынул жар, а потом вспомнила, что в настоящее время я - ребёнок. Сомневаюсь, что детям крестьян шили трусы или панталоны. Но этот вопрос нужно решить в ближайшее время, не дело это голозадой бегать. Неуютно и непривычно. Спустилась, отдёрнула подол рубахи до пят словно с чужого плеча и мне не по размеру. С независимым видом направилась к столу.

Мужчина возился в сундуках, что-то усиленно искал и недовольно бурчал себе под нос. Хозяин на меня даже не взглянул, а я переживала попусту.

"А вдруг бы сорвалась с печи и расшиблась?" - прокрутила у себя в голове и осуждающе глянула в его сторону.

Умостилась на лавке за столом, моя голова чуть возвышалась над ним, но думать ни о чём кроме еды не хотелось. Меня подняло, а затем опустило на что-то мягкое.

- Так-то оно сподручнее будет, - пробухтело над самой головой, а я теперь сидела гораздо выше и удобнее.

Вскоре передо мной возникла миска с кашей на вид пшённой, кружка молока, ломоть хлеба и деревянная огромная ложка - черпак.

"Как такую засунуть в рот?" - посмотрела с недоумением на дядьку Михаила, но ничего другого мне не предложили.

Вся посуда добротная из красной глины, черепки такой мы много находили во время раскопок на редуте Степной. Глазурь ровная без замысловатых украшений и других изысков.

Хотела поблагодарить, но из меня вырвалось лишь мычание. Горло сковало спазмом. Накатил сильный страх, сердечко забилось сильнее.

"Что это? Девочка нема или горло воспалилось, и голос пропал?" - стало тревожно от этих мыслей.

Глотательные движения дали понять, что воспаления у мня нет. Купание в воде явных последствий не оставило.

«Выходит - первый вариант», - с тоской посмотрела на мужчину.

- Ешь, Марийка, - переиначил моё имя. - Теперь всё у тебя будет хорошо. Комендант дал распоряжение оставить тебя при крепости, будешь помогать на кухне, - погладил как-то неловко своей лапищей меня по голове.

«Сразу видно, что никогда не имел дела с детьми. Даже не помог ребёнку спуститься с лежанки», - воображение рисовала безрадостные картинки.

Аромат каши манил, ничего вкуснее пробовать мне не приходилось. Рассыпчатая, распаренная, жёлтенькая и сладкая, но не привычной сладостью, а какой-то особой. Кусочек масла расплавился и смотрелся яркой лужицей на этой горке. Первые ложки проглотила с жадностью, а потом начала смаковать, прихлёбывая молоком в прикуску с хлебом. Осилить всю порцию не смогла, отстранила миску с сожалением.

- Ничего, Марийка, позже доешь, - улыбнулся ободряюще, видимо заметил мой взгляд. - Ты пока посиди в избе, можешь обживаться потихонечку, а мне бежать нужно на службу. Как освободиться Прохор, так сразу тебе покажет здесь всё и отведёт на кухню.

Окинул меня открытым голубоглазым взглядом. Крепкий подбородок зарос чуть вьющейся густой и светлой бородой, немного широкий прямой нос и чувственные губы завершали образ красавчика.