Книга Ваниль и шоколад, страница 46 – Звева Казати Модиньяни

А отходя от стойки, опять увидела его.

Он узнал ее и улыбнулся.

– Привет, – сказала Пенелопа.

– Привет, – отозвался он.

– Желаю вам приятного вечера, – прошептала она, направляясь к выходу из кафе.

Он распахнул перед ней дверь и пропустил ее вперед.

– Благодарю вас за совет. Моей матери непременно понравится шаль. Еще раз спасибо.

– Не за что, – пожала плечами Пенелопа.

– Меня зовут Раймондо Теодоли. Друзья называют меня Мортимером. Эту позорную кличку я ношу с детства, – пошутил он.

– Меня зовут Пенелопа Пеннизи. Друзья называют меня Пепе.

– Ну что ж… Пока, Пепе.

– Пока, Мортимер, – ответила она и торопливым шагом поспешила прочь, чувствуя себя оглушенной.

В какой-то момент она не выдержала и оглянулась. Он все еще стоял на пороге кафе «Кова» и смотрел ей вслед. Пенелопа в последний раз помахала ему рукой. Он нагнал ее.

– Позвольте мне проводить вас домой, – спросил он не без робости.

Пенелопа решила, что сейчас она уж точно взлетит, как бабочка.

– Я как раз собиралась поискать такси, – ответила она.

Мортимер знаком подозвал проезжавшее мимо такси, открыл дверцу и помог ей сесть и сам сел рядом. Пенелопа назвала адрес и сняла перчатки. Теперь, когда они оказались так близко в замкнутом пространстве, до нее донесся тонкий запах его туалетной воды. «Наверняка английская, как и у меня, – подумала Пенелопа. – А Андреа пользуется этим ужасным французским одеколоном!»

Невольное сравнение, пришедшее на ум, заставило ее вернуться с небес на землю. Она больше не была бабочкой.

– Мои дети болеют ветрянкой, – произнесла она вслух.

Мортимер принял удар, как мужчина.

– «Девчонкой я ее считал и на реку повел. А у нее был муж…» – шутливо процитировал он.

Пенелопа любила Лорку, [15] ей нравилось это стихотворение. Приятно было сознавать, что у них схожие вкусы.

– Я очень даже замужем, – сказала она.

– Вашему мужу крупно повезло, – вздохнул Мортимер.

Она удержала на губах ядовитое замечание и одарила улыбкой своего соседа.

– Вы похожи на мою мать в молодости, – продолжал он.

Пенелопа подумала, что его мать, должно быть, наделена чем-то особенным, чего у нее самой не было: такого любящего сына нельзя получить даром, его можно только заслужить.

Такси остановилось у ее дома. Мортимер поспешил выйти, взял пакет с ее вещами и проводил до подъезда. У дверей он поклонился.

– Очень рад был познакомиться, – просто сказал он.

– Я тоже, – ответила Пенелопа и скрылась в подъезде. Когда она открыла дверь своей квартиры, ее поразила непривычная тишина. Даже Пирипиккьо, всегда поднимавший оглушительный лай при ее возвращении, на этот раз встретил свою хозяйку, молча виляя хвостом. В гостиной София играла с ее свекровью в карты, сидя за столом.

– Неужели это ты? – приветствовала невестку Мария, спустив очки на кончик носа и глядя поверх них.

– Поздравляю, дорогая, ты вновь обрела человеческий облик, – отозвалась София с видом человека, совершившего маленькое чудо.

Чудо действительно случилось. Пенелопа познакомилась с удивительным человеком. Но рассказать об этом она не могла и лишь улыбнулась в ответ счастливой глуповатой улыбкой.

– А где дети? – спросила она.

– В кухне. Они поели, а теперь делают уроки, – ответила ее подруга.

– А я уж думала, что ты их связала и кляп в рот засунула, – усмехнулась Пенелопа, направляясь в кухню. – Глазам своим не верю, – сказала она, возвращаясь в гостиную и на ходу снимая пальто. – Никогда раньше они так хорошо себя не вели. Мария, тебе нельзя утомляться.

Она оставила свекровь чуть ли не на смертном одре и теперь поражалась происшедшей с ней перемене.

– Она никогда не избавится от бронхита, если ты будешь все время держать ее в постели, – вступилась София.

Пенелопа досадливо поморщилась. Почему Софии всегда все удается сделать правильно, а ей нет?

– Тебе надо быть поспокойнее, – предупредила подруга, словно угадав ее мысли.

– Я постараюсь, – обещала Пенелопа. – Эта вылазка подняла мой боевой дух.

– И не только его. Ты сделала отличные покупки. Этот цвет тебе очень идет, – поздравила ее София. – О боже, как поздно! – спохватилась она, взглянув на часы. – Мой Сильвио вот-вот вернется домой! Мне надо бежать. Но я скоро еще раз тебя навещу, – защебетала она, пока Пенелопа помогала ей надеть шубку.

Сильвио Варини был мужем Софии. Он был на двадцать лет старше ее и читал в университете курс итальянской литературы. Про себя Пенелопа всегда называла его «подлым типом», но не смела высказать свое мнение вслух, зная, что София страстно влюблена в мужа.

– Спасибо за все, – поблагодарила Пенелопа, обняв ее на прощанье, и осталась на пороге, пока ее подруга спускалась по лестнице. София никогда не пользовалась лифтом. Соболий мех восхитительно переливался и блестел при малейшем движении.

Из квартиры послышался телефонный звонок. Пенелопа закрыла дверь и поторопилась снять трубку. Оказалось, что это ее муж звонит из Сан-Ремо после четырехдневного молчания. Она поговорила с ним рассеянно, односложно отвечая на его вопросы. В ушах у нее все еще звучал голос Мортимера, декламирующий: «Девчонкой я ее считал…»

– Пепе, с тобой все в порядке?

Раздраженный голос Андреа оборвал тонкую нить воспоминаний.

В ночной тишине, пока дети спали рядом с ней в широкой постели, Пенелопа прислушивалась к тишине, нарушаемой лишь шелестом дождя за окном. Она чувствовала себя умиротворенной, а мысли об Андреа задвинула в самый дальний угол сознания, предназначенный для неприятных воспоминаний. Его телефонный звонок, его банальный разговор и видимость интереса к ней, к детям, к собственной матери не огорчил и не встревожил ее. И в эту минуту, уютно свернувшись под теплым одеялом, ощущая рядом успокаивающее присутствие детей, она стала с наслаждением вспоминать о мимолетной встрече с Мортимером.

Наконец она закрыла глаза и заснула, убаюканная воспоминанием о чудесном эпизоде, нарушившим однообразный ход ее серых будней.

На следующее утро Пенелопа, как всегда, вышла с собакой. После ночного дождя воздух был чист, а небо казалось особенно ярко-голубым. Она прошла по парку, остановилась у газетного киоска купить газеты и вернулась домой.

У самого лифта консьерж вручил ей изящный пакетик из подарочной бумаги, перевязанный голубой шелковой лентой.