Книга Песнь бездны, страница 150 – Эмма Хамм

– Я жив, – ответил юный глубинник.

И Дайос осознал, что они похожи как две капли воды. Молодой глубинник был почти копией Фортиса, вплоть до пятен на хвосте и желтых кончиков щупалец.

– У тебя есть сын? – спросил он.

– У меня есть сын. И ее люди отняли его у меня.

– А нельзя было сразу так и сказать? – выпалил Дайос. Злость вернулась, и часть его огней замигала. – Вместо того чтобы выдумывать сказку о воспоминаниях от мертвеца, мог бы просто сказать, что твой сын в опасности!

– Я не знал, можно ли тебе доверять. – Фортис ни на секунду не отпускал плечо сына. – Ты был так ею очарован, что я не знал – вдруг ты все расскажешь ей, и она пошлет отцу приказ убить моего сына. Я не мог так рисковать.

– Зато она рискнула всем ради тебя и твоих людей. – В груди Дайоса снова пылало пламя, и он не мог его унять. Не в силах смотреть на глубинников, он отвернулся. – Я иду внутрь, искать ее.

– Дайос, это слишком опасно. Нам надо вернуться к остальным и помочь ахромо с их спасательными кораблями. А потом проводить их до Гаммы, где будет безопасно. Такой ведь был план, разве нет?

Он даже знать не хотел, откуда Фортису столько известно. Все давило на него так сильно, что, казалось, он никогда не сможет снова дышать нормально.

Сын Фортиса прокашлялся, выдувая песок из жабр, и сказал:

– Она спасла наши жизни. Я видел, что ей угрожала опасность, чувствовал, как ей было страшно. Но она все равно это сделала. Если есть на свете женщина, которая могла бы выжить в том взрыве, это точно она.

Эти слова должны были его приободрить, но у них не получилось. Вместо этого Дайос лишь подумал, что в таком взрыве не выжить никому. Никому. А он ведь так старался сделать все возможное, чтобы она была в безопасности.

Но Аня решила прыгнуть в пекло сама. Выбрала пожертвовать своей жизнью ради стольких других. Как мог он остановить ее от такой чести?

Чувствуя себя совершенно сломленным, Дайос кивнул младшему и встретился взглядом с его отцом.

– Фортис, проследи, чтобы все, кто должен выбраться, выбрались. Собери наших, дай им знать, что выживших нельзя убивать.

– Хорошо. Все будут в безопасности до прибытия твоего брата.

Дайос повернулся к городу и снова почувствовал боль – словно зазубренный нож вонзили в грудь. Он даже не догадывался, как больно будет потерять ее. Пошел ли бы он на такой риск, если бы знал?

Он вслепую нырнул в песчаное облако, ощупью находя рваные края металла. Они царапали его нежные перепонки и кололи подушечки пальцев. Несмотря на всю боль, он знал, что сделал бы все это еще тысячу раз, только чтобы сохранить в своей груди воспоминания о ней. Он все отдал бы, чтобы коснуться ее золотых локонов.

Все вокруг него было залито светом пламени, но Дайос видел только лучики в уголках ее глаз, когда она улыбалась ему. Вспоминал, как она не боялась его приступов злости и верила, что он никакой не монстр. Хотя он был именно монстром. Даже когда он пытался заставить ее себя ненавидеть.

Аня с самого начала смотрела на него с заботой и любовью. Не как на домашнее животное или какое-то странное морское создание, а как на мужчину, который видел столько всего в этой жизни. И она знала, каково это.

Над его головой еще оставался воздух. Огонь там тоже горел, но и воздух пока не кончился.

Чувствуя, как немеют жабры, он заглянул в комнату. Взрыв разорвал металлический пол пополам, и бо́льшую часть помещения уже затопило. Но из-за того, что пол раскололся надвое, комната словно бы накренилась, и часть ее все еще оставалась сухой. Даже внушительная часть, он бы сказал. Вода уходила в трубы и хлестала дальше в город. Судя по приглушенным крикам, он подозревал, что там затапливало нижние уровни и что многим людям не суждено было выбраться.