Книга Песнь бездны, страница 24 – Эмма Хамм

– Больше одного. – Аня закрыла глаза, наслаждаясь.

Он сказал два слова.

Она приоткрыла один глаз, сердито глянула на него. Ундина над ней издевался. Он…

Отвечал на каждое ее слово, словно понимал, что она говорит.

Аня замерла, наконец-то осознав происходящее. Она висела посреди бассейна, обхватив его руками за шею и болтая ногами в воде. Каждый раз, когда он напрягал мускулы, чтобы удержать их обоих на поверхности, его хвост проскальзывал между ее ногами. Он держал ее за талию, его огромная ладонь обхватывала ее спину, а пальцы были возле самой груди. Она легко могла дотянуться и поцеловать его.

И ундина понимал каждое ее слово.

Дайосу нравился звук ее голоса. Грубоватый, немного хриплый, не особо музыкальный – как и ее пение, – но красивый. Красивее, чем он ожидал. Если он и слышал, что она говорила в их первую встречу, то, хоть убей, не мог этого вспомнить.

Может, потому, что именно эту встречу он хотел навсегда запомнить как первую. Встречу, когда она прижалась к его груди, когда ее длинное, стройное тело было полностью в его власти. У него дыхание перехватило, когда она прыгнула в воду, но тут она забарахталась, и он вспомнил, как она плавает.

Плавала она ужасно. Слишком много махала руками и еле двигала хвостами.

То есть ногами. Мира называла их ногами.

Так или иначе, плавать она умела плохо. Такая медленная, такая слабая, а теперь еще и в воду шлепнулась тяжело, точно кит, – совсем не похоже на грациозные движения его народа. Он мог бы подумать, что девушка вообще не умеет плавать, если бы не видел, что она вполне способна перемещаться в воде хотя бы пару минут. И все же что-то внутри требовало поддержать ее, и он… поддержал. Обхватил за тонкую талию, прогнав прочь мысли, требующие кровопролития и расправы.

«Разорви ее, – шептали голоса в голове. – Растерзай эту мягкую плоть, посмотри, какая она красная изнутри. Проверь, хватит ли в ней крови, чтобы окрасить алым весь бассейн, как тебе хочется».

Но даже когда его когти впились в тонкую ткань, покрывающую ее тело, Дайос понял, что не может. Даже если бы он попытался причинить ей вред, его тело не позволило бы. Да, он хотел уплыть вместе с ней прочь отсюда. Хотел зарыться лицом в плавный изгиб ее шеи и утащить за собой под воду.

Какой у нее запах? Какая она будет на вкус, когда он спрячет ее под своею рукой?

Он уже знал ее аромат, но лишь отчасти. Его нотка была во всем бассейне. Смутный цитрусовый привкус, напоминающий о редких подводных плодах, растущих на глубине. Что-то солнечное в ее запахе, хоть он и знал, что это невозможно.

Она была уродливым монстром. Он ненавидел ее народ всю свою жизнь.

Так почему же его пальцы прижимались к изящным контурам ее спины? Почему ему хотелось провести ладонями по ее мускулам? В его руках она казалась такой хрупкой. Ее так легко было держать.

И она хотела, чтобы он заговорил. Хотела услышать его голос. Интересно, зачем? Он думал, что она не может слышать. Но она слышала его.

– Привет, – сказал он, когда она попросила его снова заговорить.

Он почувствовал себя глупо. Но Дайос вообще был не из разговорчивых. Никогда не знал, что сказать представительницам противоположного пола. Никогда. Он и с воинами-то не умел разговаривать, лишь неодобрительно бурчал да одобрительно хмыкал.