Книга Шепот глубин, страница 122 – Эмма Хамм

– Могу представить. Если ты не против, я тогда начну. Расскажешь пока, что произошло?

Мира просто хотела отвлечь его от боли, но от его истории у нее задрожали руки. Она и так чувствовала себя отвратительно, поднимая его оборванные жабры и осторожно возвращая их на место при помощи аппарата. На этот раз аптечка выделяла не жижу, как для нее, а склеивала его тело странной, прозрачной субстанцией, похожей на желе. Но Мира знала, что это ускорит выздоровление. По крайней мере, когда она закончила с жабрами, ему уже стало легче дышать.

Арджес немного расслабился в ее руках и повернулся к ней лицом, продолжая рассказывать о злобе его брата и о той ярости, с которой он швырнул его на камни.

Он чуть зашипел, когда она переключилась на его ребра, но его оторванный бедренный плавник выглядел хуже всего.

– Кажется, тут будет ну очень больно, – сказала она, не зная даже, с чего начать. – Может, стоит…

– Делай, что надо.

Решив покончить с этим побыстрее, не заставляя их обоих мучительно выжидать, Мира схватила плавник и вернула его на место. Арджес выгнулся, отрывая спину от пола, и она могла лишь безостановочно извиняться. От его глубокого рыка, свистящего сквозь стиснутые зубы, ей самой стало дурно.

– Прости, – сказала она, включая аптечку и заполняя разрыв, чтобы плавник остался на месте. – Прости, пожалуйста. Больно, я знаю, но я почти закончила. Все будет хорошо.

Когда девушка сделала все, что смогла, она отбросила аптечку в сторону, взяла его голову в ладони и прижала к груди.

– Все в порядке. Теперь все будет хорошо, я обещаю. Тебе это поможет, и боль уйдет.

Но тут она поняла, что он дрожит не от боли. Он смеялся, уже обнимая ее руками и прижимая ближе к себе. Подняв голову, он взглянул на нее слишком весело для того, кто только что испытал сущий ад.

– Ты волнуешься обо мне куда больше, чем я ожидал.

– Тебе было больно!

– Мне много раз в этой жизни было больно. Меня кусали акулы, атаковали кальмары, даже черепаха один раз укусила за жабру, когда я был маленький. – Он пожал плечами. – В жизни моего народа такое бывает. Правда, за мной еще ни разу так не ухаживали. Врать не буду.

Ей было не положено так млеть от его слов. Не положено гордиться тем, что она позаботилась о нем лучше прочих. Но она гордилась.

И все же. Она тут о нем беспокоилась, а он над ней смеялся.

– Выбросить бы тебя обратно в воду, чудо-юдо.

– За что?

– Я ведь правда за тебя испугалась.

– Я знаю. – Он провел ладонью по ее спине и подтянул ее ближе, пока она не села на него сверху. Потом, устроив ее ноги по обе стороны от своего хвоста, он притянул ее ближе к своей груди.

Прижавшись щекой, она провела рукой по жабрам на его боку.

– Ты правда в порядке?

– Все будет хорошо. Мне просто нужно отдохнуть. – Он не переставал трогать ее, нежно гладя рукой по спине, иногда зарываясь в волосы. Один раз он даже коснулся мочки ее уха.

Уже засыпая, она пробормотала:

– Так же неудобно. Ты лежишь на твердом полу.

– Ты удивишься, Мира. – Она была готова поклясться, что он добавил: – Когда ты в моих руках, мне удобно, как никогда.

Когда Арджес проснулся следующим утром, его раны уже заметно затянулись. Тело все еще немного болело и ныло, но, по крайней мере, больше ничего не кровоточило. Он даже мог напрячь плавник на бедре. Тот, конечно, двигался неправильно – совсем, – но хотя бы двигался.