Книга Шепот глубин, страница 140 – Эмма Хамм

Только не без него.

Так, в песке, он провел несколько недель, глядя в морскую тьму и обещая себе отомстить им за то, что они с ним сделали. За то, что они сделали с ними.

Он не знал, что стало с Мирой. Слышал, как вернулся Макетес. Его встретили с почетом и ликованием, но сам Макетес ничего не сказал. Даже когда его начали расспрашивать о том, что именно он сделал. Многие хотели узнать все до мельчайших деталей. Как именно она кричала? Извивалась ли она в воде, умирая, не в силах втянуть в легкие кислород?

Было больно слышать от них такую жестокость. Да, он знал, что его народ считал, что люди – это монстры. Их учили с самого рождения, что ахромо – враги.

Но никто из них не говорил с ней. Они не знали, как смягчалось выражение ее лица при виде чего-то прекрасного, не видели слез, появлявшихся в ее глазах, когда он приносил ей рыбу. Не чувствовали храбрости в ее сердце, озарявшем его жизнь так ярко, что порой ему казалось, что оно действительно светилось в ее груди.

Он оставался на месте, связанный. Кормили его только тогда, когда Митера удосуживалась о нем вспомнить. Каждый раз, вспоминая о его существовании, она приносила ему маленькую рыбешку и спрашивала, готов ли он сдаться.

Каждый раз он пытался откусить ей пальцы за такие вопросы, и ее злило, что он до сих пор не сломался. Но это было невозможно. Этому не суждено случиться. Болезненные следы от веревок на его чешуе должны были сказать ей достаточно о его чувствах.

Арджес не собирался прекращать бороться за Миру. Никогда.

Его внимание привлек тихий звук у его головы. Последнее время он чаще всего лежал на спине, позволяя хвосту струиться вверх по воде. В таком положении он выглядел почти что дохлым, ну или изнуренным, но на самом деле ему просто было интересно, кто первый рискнет подплыть к нему близко. Все нервы в его теле натянулись до предела, но он заставил себя не шевелиться. Нельзя было показывать гостю, насколько он на самом деле живой.

– Арджес, – прошипел кто-то, – я же знаю, что ты не спишь.

– Макетес! – рыкнул он, не поднимая глаз. – Как сильно она билась, когда ты убил ее?

– Пожри песка. Знаешь прекрасно, что я ее не тронул. Потому меня и послал.

– Тогда что ты сделал?

– Отнес ее обратно к ней домой. – Макетес пошевелился, и Арджес заметил край хвостового плавника над своей головой, но тот быстро отдернулся назад. – Она сказала, что с той штукой, которая позволяет ей дышать, что-то случилось, но ближе я ее поднести не мог. Пришлось уплыть, пока меня не заметили. Нам не нужны два одноруких воина.

– Ты дал ей утонуть? – Арджес почувствовал, как все огни в его теле потухли. Один за другим они мигали и гасли вместе с остатками его надежды. Он не мог даже представить, как ей было страшно. Как она боролась за каждый вдох, потому что Мира всегда боролась. Всегда.

– Я не оставил ее умирать, – прошептал Макетес. – Я подождал, чтобы убедиться, что ее впустили в город. Подумал, может, она покажет тайный проход, но нет. Она просто постучала по стеклу какое-то время, и в конце концов они втащили ее внутрь одной из тех железных рук. Внутри ее привели в чувство, и я уплыл.

Так, значит, она жива. Огни зажглись снова, а вместе с ними и робкая надежда в его груди.

Если она была там, он мог приплыть за ней. Мог найти ее, потому что это он делал прекрасно. Он годами следил за ее народом. Всего-то надо провести пару минут у стекла, и тогда он безошибочно бы определил, в какой она комнате. Да, возможно, потребуется время, чтобы понять, как вытащить ее оттуда. Но теперь они оба знали, что ей даже не нужна была маска.