Книга Шепот глубин, страница 61 – Эмма Хамм

Его взгляд стал задумчивым. Показав на нее, он повторил жест.

– Нет, меня не так легко сломать, как мои ноги.

Он обвел рукой пещеру, воду, ржавые железки у стены, потом опять показал на нее.

Гордость говорила ей ответить, что она в порядке. Что ничто в этом месте не сломает ее, что она крепче, чем кажется. Но на самом деле Мира знала, что долго здесь не протянет. Это была мокрая, сырая пещера, воздух в которой грозил в любой момент закончиться. Девушка и понятия не имела, сколько лет было трубам, уходящим на поверхность, и когда у нее кончится энергия.

Пару раз ей, наверное, удастся починить генератор, ведь вокруг валялось достаточно запасных деталей. Но надолго этого не хватит.

Так что, переступив через собственную гордость, она ответила:

– Здесь я более уязвимая. От холода и сырости легко простудиться. Нет овощей и мяса, только та рыба, что ты приносишь. Рано или поздно мне станет не хватать нужных веществ, и тогда я, наверное, умру. Так что если тебе что-то нужно от меня, Арджес, то поторопись.

Он нахмурился, выглядя обеспокоенным. Не сказав больше ни слова, он нырнул под воду и испарился.

Мира вздохнула, глядя ему вслед со странной смесью облегчения и тревоги.

– Байт? – окликнула она. – Сколько теперь?

Крышка коробки приоткрылась.

– Теперь мы на четырех целых двух десятых процента. Это был хороший разговор, Мира!

Она со стоном упала на спину, глядя на потолок:

– Я никогда отсюда не выберусь.

Осознав, насколько она была хрупкой, Арджес пришел в ужас. Он с самого начала думал, что с этими ее хвостами что-то было не так, главным образом потому, что те не изгибались в воде, подобно хвостам. Но он просто решил, что это какая-то старая травма сделала ее инвалидом.

Но теперь он их потрогал.

Теперь он знал, что ее хвосты никогда не будут гнуться, потому что внутри каждого находилась толстая прямая кость, не позволяющая им двигаться, подобно его хвосту. Как она их назвала? Ноги?

Это слово в его голове тут же стало ассоциироваться с чем-то причудливым. Ахромо ходили по своим домам на твердых хвостах, которые отказывались гнуться, как тут ни старайся. Ноги отрицали все законы логики.

Но еще в этом потоке воспоминаний была ее теплая кожа. Никакой чешуи, лишь гладкая поверхность, как у него на груди. Она была такой мягкой. Нежная на ощупь кожа поддавалась его пальцам. Мира разрешила ему поднять ее ноги и посмотреть на ступни, так она их назвала. Доверилась ему настолько, чтобы позволить себя коснуться, даже улыбаясь при этом, и он… чувствовал себя недостойным.

Она разрешила себя коснуться, и от этого его кожа пылала.

Даже сейчас, в десятках течений от пещеры, он знал, что все это становилось опасным. Нужно было вернуться к отряду. Послушать, чего еще натворили ее люди и скольких потерял его собственный народ.

Арджесу было просто необходимо взять себя в руки. Вспомнить, что их виды не просто так воевали столетиями и что он не какой-то слабак, которому ничего больше не надо, кроме как вновь коснуться ее мягкой кожи.

Течение сбило его с дороги назад к пещере, и он знал, что это знак. Ведь он должен узнавать ее вид лучше ради следующей атаки, а не потому, что какая-то маленькая ахромо заворожила его.

Но даже понимая это, даже зная, что сам океан против этой причуды его сознания, он не мог не думать о ее народе. Она объяснила, какими хрупкими они были, и это его беспокоило. Значит, в пещере ей оставаться нельзя. Не мог же он продолжать бросать ее там, когда холод и сырость могли ее убить.