Книга Связывающая луна, страница 42 – Эмма Хамм

О, нет, оборотень всегда хотел охотиться. Ему нравилось знать, что, поймав добычу, он заслужил пир.

Ему было семь, когда он прочитал об ужасных способах, которыми оборотни убивали людей. После этого ему несколько месяцев снились кошмары, и он позволял себе спать только с дюжиной горящих свечей, хотя это был ужасный риск.

Лютеру до сих пор снились кошмары о том, как он просыпается с мертвым телом у своих ног, потому что не смог контролировать монстра внутри себя. Как всегда боялся его отец.

Он должен был контролировать это.

И все же, даже с годами практики, он потерпел неудачу.

Не человек стоял в этом зеркале, ухмыляясь ему с острыми зубами и виляя хвостом. На него смотрело чудовище, ужасное сочетание человека и зверя. В конце концов, оборотень был не волком, а человеком, ставший волком.

Зубы существа были длинными и изогнутыми. Двойные клыки торчали из его нижней челюсти и обрамляли голову, явно принадлежавшую волку. Его уши дернулись вперед, словно ожидая, что он что-то скажет. Он молчал. Его взгляд путешествовал по мускулистой груди мужчины, покрытой редкими темными волосами. Мощные ноги со слишком сильно согнутыми коленями и слишком длинными ступнями, придающими ногам дополнительный изгиб. У него даже были руки с длинными когтями, которые явно сломали стол пополам.

Это был монстр, с которым он сражался всю жизнь. Чудовище, которое хотело завладеть его жизнью и уничтожить все, что ему было так дорого.

— Ты, — пробормотал он. — Что ты сделал на этот раз?

Монстр радостно усмехался. А потом существо заговорило губами, которые не должны были так двигаться.

— Лютер. Ты слишком долго держал нас взаперти в этой камере, мой друг.

— На то была причина.

— Какая? Потому что давным-давно старик сказал тебе, что выпускать меня опасно?

Лютер начал ходить из стороны в сторону, наблюдая, как то же самое делает отражение его волка. Чудовище агрессивно наклонялось вперед с каждым шагом, его плечи горбились, а когти почти тянулись по полу.

— Этот старик был нашим отцом, — процедил он. — Ты не хуже меня знаешь, что он заслуживает некоторого уважения.

— За что? Что научил тебя бояться меня? Я не буду уважать человека, который не может смириться со своими желаниями и потребностями, — волк стукнул себя в грудь тяжелым кулаком, и Лютер ощутил сильный удар по своей груди. — Ты и я способнее, чем он мог когда-либо мечтать. Ты мог бы позволить мне быть свободным, не преследуя меня и не опасаясь того, что мы можем сделать в глуши.

— Я боюсь того, что ты можешь сделать. Я боюсь того, что ты уже сделал! — Лютер чуть не упал на колени от этого страха.

Он понял, что волк выходил на улицу не на одну ночь. Он обмануло его.

Цепи были разрушены. Зверя больше нельзя было сдерживать, и это означало, что у него было время делать все, что он хотел, всю ночь.

Три ночи. Три долгих вечера, когда у него было достаточно времени, чтобы напасть на жителей Перекрёстка Мертвеца. Что, если он совершил ошибку, которая стоила кому-то жизни?

Он замер, потом снова посмотрел в зеркало. Его разум уже подсказывал то, чего не хотело знать его сердце. Потому что теперь, когда он подумал об этом, он был уверен, что зверь сделает именно то, чего он не хочет, просто потому, что мог. И если это предчувствие было правильным, то монстр уже забрал чью-то жизнь. Кого-то важного или, возможно, прохожего, но в любом случае на его руках была кровь.