Книга Пламенное сердце, страница 126 – Эмма Хамм

– Драконы всегда были в первую очередь защитниками. Мы всегда разыскивали других магических существ и старались сохранить им жизнь. В давние времена мы защищали их. Не знаю, когда это прекратилось. – Впрочем, тяга защищать никуда не делась. По крайней мере, у Абрахаса.

Ему хотелось обвиться вокруг страждущих, чтобы впредь никто не причинил им боль. Долгое время Абрахас игнорировал это желание. Он считал его мелкой причудой и убеждал себя, что ему безразлично, но сталкивался с этим желанием каждый раз, когда волок какого-нибудь несчастного в казематы.

Но Лорэлия все изменила.

Она стала ключиком, отпершим его душу, – внезапно Абрахас начал вспоминать. Он вспомнил смех гномов, отпускающих сальные шуточки. Он вспомнил кентавров, носящихся по полям. Он тосковал по веку магии и ненавидел новый век смертных.

– Я буду пытаться вас высидеть, – тихо проговорил Абрахас. – Клянусь жизнью и всей своей силой: я сделаю все, чтобы мы могли летать вместе. Мы с вами будем наслаждаться солнцем. Будем взмывать в облака и делиться воспоминаниями о далеком прошлом. Дайте мне время разгадать эту тайну и устранить несправедливость.

Яйца засияли еще ярче. Абрахас нутром чувствовал, что эти дракончики помнят прежнюю жизнь. Они знали, как должен поступить Абрахас, и понимали его решение, даже если оно означало, что им придется подождать.

Абрахас мог лишь надеяться, что так и получится. Ему предстоят долгие и трудные поиски мага.

Но, возможно, если рядом будет молодая эльфийка с ее зорким глазом, поиски окажутся не такими тягостными. Вздохнув, Абрахас поддел ящик носом, и поток магической энергии ошпарил ему морду.

– Мне очень жаль, – прошептал Абрахас. – Если бы я мог, то сейчас же выпустил вас на свободу. Но… Надо поступить по-другому.

Однако так поступать не хотелось. Ему не нравилось, что он был вынужден махнуть рукой на невинных дракончиков. Будто он всю жизнь не боролся за то, чтобы их сберечь.

Впрочем, теперь, увидев многое в Умбре с другой стороны, Абрахас понимал, почему его ненавидят магические существа.

Он снова постучал носом по ящику – резкая боль напомнила ему, что, какой бы путь он ни выбрал, трудно будет всегда. Ему не избежать боли, и это осознание терзало его душу.

Абрахас широко расправил крылья и вытянул шею к потолку пещеры. За утробным рыком, вырвавшимся из его пасти, последовал огненный залп, обрушившийся на скалу и на ящик. Раскалившийся металлический замок ярко покраснел, но так и не расплавился. Его ничем не расплавить.

Драконий рык пронизывали гнев и горе. В него Абрахас выплеснул всю свою злость и грусть, всю свою ненависть к Умбре и ее жителям. Пусть его услышат все собравшиеся у трибуны короля. Пусть они задрожат от страха, поняв, что им угрожает дракон.

Отвлекающий маневр, нужный Сопротивлению, должен был получиться таким заметным, чтобы никто не остался равнодушным. Мятежники хотели увидеть, на что способен дракон, и Абрахас был рад им это продемонстрировать. В конце концов, он уже очень давно не давал волю своим чувствам.

Абрахас взмахнул крыльями и поднялся в воздух. Вход в пещеру был достаточно просторным, чтобы Абрахас пролетел сквозь него и острым ножом, разрезающим занавес, прорвался через водопад. Казалось, его крылья стали еще сильнее. Как будто предвкушая долгожданную расправу со смертным королем, его душа наполнилась необходимой для этого силой.