Книга Пламенное сердце, страница 2 – Эмма Хамм

Внезапно эльф-трава перестала действовать.

Разочарованная, Лора положила трубку на гонт и оперлась на вытянутые руки.

– Ну, как живу, так живу.

– Ты, знаешь ли, могла бы присоединиться к прочим и ко мне. – Голиаф старался выражаться напыщенно, будто не был сыном городского отребья.

– Ко мне и прочим, – поправила Лора. Практический опыт нашептывал, что она слишком себя выдает. Ей следовало бы уподобиться другим жителям Тенеброса: никакого образования, никаких книжных познаний, но большой талант выживать на улицах.

– Верно. – Голиаф высунулся из окна, чтобы Лора увидела его лицо. – Только, знаешь ли, наш подход лучше. Мы желаем гибели короля, а терять наших людей в борьбе не желаем.

Мы. Голиаф всегда говорил «мы».

– Ты говоришь о войне.

– Мы говорим о мятеже. О том, чтобы восстать против тирана и вернуть себе королевство! – Голиаф стукнул кулаком по оконной раме. – Я думал, ты сильнее захочешь нам помочь, учитывая, чем пожертвовала твоя мать.

Гнев ярко и горячо вспыхнул у Лоры в груди.

– Не говори о моей матери!

– А как насчет твоего отца?

Наверное, он до сих пор был с мятежниками. Или вернулся в родную страну, в те эльфийские края, жители которых гибли, чтобы не подпустить короля Умбры к своим границам.

Столько людей пожертвовали самым дорогим, чтобы их потомки вели нормальное существование. И вот она, Лорэлия, прозябает в беднейшем из городов – пытается свести концы с концами, выращивая эльф-траву у себя в подвале и продавая ее.

Разумеется, они отдали свои жизни ради победы. А вы только посмотрите на Лору! Прячет уши, словно стыдится быть эльфом. Носит колючие шерстяные вещи, потому что туман в Тенебросе никогда не рассеивается и не пропускает солнце.

Лора покачала головой.

– Я не хочу повторять ошибки своих родных, Голиаф. Я знаю свое место.

– Разве твое место – выпрашивать объедки в конце пищевой цепи? – Голиаф плюнул. Плевок пролетел четыре этажа до улицы. – Ты эльфийка, в твоем распоряжении вся магия луны, а ты уверяешь меня, что люди сильнее нас? Я отказываюсь так считать.

– Дело не в силе или в могуществе, а в численности.

Людей было слишком много. Когда-то давно Лора думала, что ее мать была права, что восстание может как-то исправить ужасную жизнь, которой они все жили.

А потом Лора выросла. Она увидела мир собственными глазами и поняла, что ее мать, хотя и имела большое сердце, была просто мечтательницей. Мечты не накормят и точно не помогут встать на ноги ребенку после гибели родителя.

Голиаф вздохнул.

– Ты не хочешь даже выслушать меня?

– Не очень. – Лора заранее знала, что он скажет.

Мятежники всегда говорили одно и то же. У короля нет бессмертия. У него нет даже магической силы. Но, если они сплотятся и объединят свою магию, у них будут неплохие шансы.

Только мятежники забывали о целой армии солдат, которых король мог создавать бесконечно, – существ без человеческого естества под оболочкой из железа и стали. Не говоря уже о гигантском драконе, который ежедневно летал над городом, напоминая всем, кто контролирует королевство.

Может, она и эльфийка. И да, может, в ней осталось немного лунной магии. Но это не означало, что ей по силам сражаться с чертовым драконом. Не просто так у этих созданий когда-то было собственное королевство.

– Твоей матери не хотелось бы, чтобы ты оставалась в стороне, – заявил Голиаф. Ветер трепал его рыжие патлы. – Ей хотелось бы, чтобы ты боролась так же, как боролась она. Ей хотелось бы, чтобы ты показала себя дочерью, которую она растила.