Книга Ученица Злодея, страница 151 – Ханна Николь Мерер

– Я не по тебе рыдаю! – возмутилась она, шмыгнув носом. – Какой же ты зацикленный на себе!

Он прокашлялся. Он не знал, для чего Бенедикт прикладывает такие усилия, чтобы уничтожить его: чтобы свергнуть Злодея, достаточно было звука плача его ученицы.

– Тебе полегчает, если я разрешу тебе побыть палачом?

Она покосилась на него.

– Ты пытаешься меня рассмешить, но это не сработает.

– Повезло, я как раз не очень смешной. – Он подошёл ещё ближе, подтолкнул Эви в плечо. – Да ладно, Сэйдж. Выдерешь пару ногтей, послушаешь вопли рыцарей… Даже к дыбе тебя пущу.

Она уныло пнула камешек, но Злодею показалось, что он заметил легчайший намёк на зарождающуюся улыбку.

– Что такое дыба?

– Устройство, которое растягивает тебя за руки и ноги, пока конечности не оторвутся.

Она изобразила, что её тошнит.

– Что? Гадость какая! – Эви шлёпнула Злодея по руке. – Вот ты всегда думаешь, что единственный способ добыть нужные сведения – это боль. Но я бы с гораздо большим удовольствием выболтала все свои секреты, если б мне было приятно.

Тристан закашлялся, стуча себя в грудь. Поразительно, что в нём ещё остался какой-то кислород в присутствии этой девушки.

Эви покосилась на него:

– Ты в порядке?

– Нет.

На её губах появилась улыбка и на этот раз никуда не исчезла. Тристан отвернулся, но чувствовал на себе её взгляд, пока они шли к дому.

Они стояли у самых дверей, когда крик – высокий, пронзительный – разорвал воздух. Кровь застыла в жилах, а Сэйдж вздрогнула, на лице у неё было выражение чистейшего ужаса.

– Сэйдж? Что такое? Всё хорошо? – спросил Тристан. Крик повторился, на этот раз громче. – Божья любовь! Кто там воет?

Эви толкнула дверь форта и безжизненно произнесла:

– Моя мама.

Ничего не видя вокруг, Эви бежала по коридорам форта, желая только найти маму и всё исправить, что бы её ни мучило. Она едва слышала голос босса, который пытался успокоить её, едва заметила, как открылась дверь. В глазах всё плыло.

Паника. Её окутал туман паники. Мама снова закричала, и Эви упала на пол.

– Хватит! Хватит, пожалуйста! – Она свернулась клубочком, пытаясь стать как можно меньше, совсем исчезнуть. – Помогите ей, кто-нибудь, помогите!

Вдруг она ощутила, как в ладони ей плюхнулось что-то тёплое и склизкое.

Эви заморгала, будто просыпаясь.

– Кингсли? – Лягушачий принц глазел на неё с явной тревогой в золотистых глазах.

В этот момент в комнату вбежали Клэр и Татьянна, и крики усилились с их появлением. Эви вздрогнула и закрыла глаза, но ощутила, как кто-то поднимает её и держит в тёплых руках.

– Эви, дорогая, я здесь! Я с тобой, – сказал Блэйд, усаживая её в кресло. Там она и осталась, мёртвой хваткой вцепившись в Кингсли.

Татьянна отпихнула Блэйда в сторону, принялась убирать волосы с лица Эви, завязала их розовой лентой, которую всегда носила на запястье, – самой первой, самой любимой.

– Не надо, Тати, – попыталась отказаться Эви.

– Тшш, подружка. Это не по-настоящему. Глубоко дыши. Опасности нет. Это просто цветок памяти. Обними Кингсли – животные помогают успокоиться.

Потребовалось время, чтобы Эви осознала, что видит перед собой. Кричала не мама; звук шёл от высокого цветка с нежными лепестками, который Клэр поставила в углу комнаты. Это был цветок памяти.

Цветок памяти, который повторял крики её мамы.