Книга Ученица Злодея, страница 90 – Ханна Николь Мерер

«Он же Злодей, Эви».

Это напоминание вовсе не успокаивало. Кое-как уняв дрожь, она опасно улыбнулась. Босс сглотнул, Кингсли поднял табличку: «БЕГИ».

– Что ж, как пожелаете, мистер Маверин. – Она театрально присела в реверансе. – Если я могу помочь с чем-то ещё, сообщите, пожалуйста.

Босс насторожился, услышав официальное обращение по фамилии.

– Эви… Пойми, прошу тебя…

Она вскинула взгляд, глаза опасно сверкнули.

– Как ваша ассистентка я всё прекрасно понимаю, сэр. Даже не сомневайтесь.

Она выплыла из комнаты и услышала, как Блэйд окликает её:

– Эви, подожди!

Обернувшись, она бросила:

– Чего тебе?

И тут же пожалела об этом. Она злилась не на Блэйда. Эви тяжело вздохнула.

– Прости, Блэйд, из меня плохой собеседник, когда я расстроена. Я просто… А он…

Блэйд улыбнулся, ласково взял её под локоть.

– В подвале сидят два зверя с похожими чувствами. Пойдём-ка поздороваемся. Тебе полегчает.

Вряд ли, но Эви всё равно покорно двинулась за ним.

Оба гивра выглядели довольными. Блэйд только что покормил их, и самец – прекрасный, разноцветный – свернулся вокруг самки, защищая её, когда Эви подошла к решётке, широко им улыбаясь. Она тихо задумалась, почему в груди так больно при виде такой привязанности.

– Интересно, каково это – быть таким счастливым. Таким довольным. Быть с тем, кого любишь, – прошептала Эви, но в подвале было очень тихо, и она всё равно что прокричала эту фразу. Она кинула взгляд на Блэйда, но тот неотрывно смотрел прямо перед собой с полуулыбкой, которая не касалась глаз.

– Да. Мне тоже интересно. Очень интересно.

Эви положила голову Блэйду на плечо, и он взглянул на неё.

– Зря босс не взял тебя с собой, Эви. Мне жаль.

Она не ответила, просто пожала плечами, похлопала Блэйда по руке и пошла к лестнице.

Боль в груди не утихла, но Эви подпитывалась ею, как топливом. Стуча каблуками по камню, она гордо шла вперёд, утешаясь мыслью о том, что Тристан Маверин ещё поймёт, как глупо поступил.

Пикси бросали на него гневные взгляды.

За последние три часа каждые десять минут у приоткрытой двери в кабинет звенели крылышки. Дверь он не стал закрывать, чтобы слышать, что творится в офисе. Разумеется, не потому, что последние три дня Сэйдж с ним не разговаривала и ему отчаянно хотелось услышать её голос. По утрам она заходила с равнодушным видом, ставила на стол кружку бодрящего зелья по его вкусу, держа в руках свой старый, потрёпанный блокнот. Тот, в котором рисовала поцелуи. Он изнывал от любопытства, но не спрашивал её об этих рисунках. Сэйдж была мучительно – и неестественно – молчалива.

Ему нравилась эта перемена. Это было приятно. Он прямо-таки наслаждался, скрежеща при этом зубами.

Она не напевала, не смеялась. Он даже ни разу не видел, как она закидывает в рот ванильный леденец, а наблюдал он до позорного пристально. Он замечал всё. Когда она поднималась, когда двигала стол, когда накручивала прядь волос на палец, когда, блин, дышала.

И ему оставалось только раз за разом мысленно повторять её мольбу.

«Поцелуй меня, пожалуйста».

Рыцарство не умерло, хотя туда ему и дорожка, учитывая, в какие кошмарные ситуации попадал из-за него Злодей.

Он сходил с ума, вспоминая тихую просьбу Сэйдж. Она всерьёз? Или это просто давление обстоятельств и ничего более?.. Она в самом деле хотела его? Поэтому теперь так злится?