Книга Сердце фейри, страница 51 – Эмма Хамм

Потрясало такое от человека. Она так злилась, ворвавшись в тронный зал, будто замок принадлежал ей. Ее глаза пылали огнем, а слова жалили его гордость. Он отказывался верить, что она была такой, как думала Уна.

В ней был дух воина.

Уна суетилась за ним, убирая каждый дюйм его комнат. Она была хороша в этом. Он еще не видел, чтобы пикси так хотела выполнять работу служанки. Она была лучшей, и только ее из служанок он смог взять на проклятый остров.

Он предпочитал пикси без морока. Ее облик старушки раздражал его. Пикси были худыми, лепестки цветов были у них вместо волос. У нее они были бледно-лавандовыми, сочетались с мерцающими крыльями, которыми она окутывала плечи.

— Где она сейчас? — спросил он.

— Там же, где и прошлой ночью, в хижине ведьмы.

— Она вернулась?

— Даже не жаловалась.

Эмонн склонился и уперся локтями в стол.

— Зачем?

— Печь хлеб для Бронаг.

— Да, но почему еще? Должна быть другая причина.

Уна вздохнула. Она прошла к его столу и опустилась на колени перед ним.

— Вы навредите себе, пытаясь понять людей. Вы знаете, что это невозможно.

— Я не могу принять это за правду.

— Тогда вы сойдете с ума. Оставьте это, мастер. Не все можно понять.

Он не мог оставить. Он закрывал глаза и видел ее пылающие зеленые глаза. Изумруды и леса прятались в ее взгляде, опасные и острые. Странно, что он запомнил ее глаза, будто остальное в ней не было примечательным.

Уважающие себя фейри не ходили к королевичам, выглядя так, будто валялись в свинарнике. Женщина была отвратительна. Водоросли торчали в ее волосах, одежда смялась и была в грязи. Одна нога была босой, а другая — в почти порванной туфле.

Но она держалась с грацией королевы.

Может, так она его очаровала. Она была загадкой, странностью, созданием почти без смысла. Она не могла существовать, но была тут.

— Люди ведь никогда не попадали в Гибразил, да? — спросил он.

— Насколько я знаю, это так, господин.

— Тогда как она сюда попала?

— Не знаю. Я не допрашиваю попавших сюда, а забочусь о них.

Он фыркнул.

— Циан произвел впечатление.

— Я виновата, — скривилась Уна. — Я назвала его имя при девушке. Я не думала, что она услышит нас, пока мы в мороке, но она смогла.

— Он злится на тебя?

— А когда было иначе? — она встала из-за стола и нахмурилась. — Вы уходите от ответа. Что вы будете с ней делать?

— С кем? — Эмонн вскинул бровь и отклонился на стуле. На всякий случай, он поднял ноги в сапогах на стол.

— Хватит издеваться! Это плохо для моего здоровья. Вы знаете, о ком я! Она милая, и ваша грубость меня не радует.

— Я спрашивал мнения?

— Нет, но я его озвучу. Она — милейшее создание, которое приносило нам море за две сотни лет! Вам нужно извиниться перед ней… — Уна подняла руку, когда он открыл рот, — извиниться и пригласить остаться здесь. В той хижине небезопасно.

Эмонн хотел перемахнуть через стол и задушить ее. Извиниться? Перед той, которой даже на острове быть не должно? Его не заботили чувства глупой девочки.

Воспоминания о брате вспыхнули в его голове. Его горло сжалось, будто его душили удавкой. Камни на шее отбрасывали тусклый свет на его пальцы.

Уна отвела взгляд с расстроенным звуком.

— Я не хотела оскорбить, господин.

— Я в этом уверен. Ты всегда была одной из моих любимых слуг, и за это я баловал тебя. Не заставляй пожалеть об этом.