Книга Изумрудная роза, страница 23 – Эмма Хамм

— Услуги? — рассмеялся он. Она заметила, что один его клык был сломан как рог. — Ты точно безумна, раз пошла ко мне.

Она помрачнела от выбора слов. Безумие было не шуткой, особенно, когда это он принес ее семье столько горя.

Ее мать…

Ее мать не хотела бы ее тут. Даниэлла была уверена, что женщина выбралась бы из окна, если бы узнала, что ее дочь говорила с монстром, который пытался убить их обеих.

Она кашлянула.

— Не говори так со мной, чудище.

— Ах, — сказал он. — Безумие — больная тема?

Жуть обошел ее, открывая и закрывая крылья. Он подцепил когтем ее косу, поднял и отпустил, она стукнула по ее спине. Он рассматривал ее как лошадь на рынке.

Хотя он вряд ли был на рынке. Она сомневалась, что он выходил из леса.

Ладони Даниэллы дрожали бы, если бы она не сцепила их за спиной. Зато дрожала ее нижняя губа.

Но это было меньшее. Она не знала, что ее ждало.

— Безумие — всегда больная тема, — ответила она.

— Но для тебя — особенно. Безумная королева Холлоу-хилла известна даже среди моего народа, — он постучал когтем по ее шее сзади и склонился, прошептал ей на ухо. — Она нам понравилась, когда мы ее встретили.

Если он думал удивить ее, то его ждало разочарование. Даниэлла смотрела вперед.

— У мамы до сих пор кошмары о твоем народе. Ты не убедишь меня, что ты дружелюбен.

— Дружелюбен? Я так не говорил. Я сказал, что она нравилась Жути, но не говорил, что мы ей нравились.

Разум Даниэллы кипел. Ее мать нашла Жутей, как она? Он напал на нее?

Они утащили ее мать в его королевство?

Она не хотела знать правду, но вопросы обжигали горло. Вопросы, которые объяснили бы безумие ее матери и, может, ее.

— Они сказали, что ты ненастоящий, — Даниэлла сжала ладони, уже едва ощущала их. — Все в королевстве верят, что моя мать врет.

— Ах, но ты знаешь, что она не врет. И твой отец знает, — прорычал он последние слова.

— Ты знаешь моего отца? — спросила Даниэлла, хотя уже знала ответ. Реакция ее отца на вопрос о Жути все показала. Он знал о Жути. И то, как этот говорил об ее отце… Жути тоже его знали.

Чудище появилось перед ней и прищурилось.

— Ты пришла сюда учиться, да? Не говорить о семье.

— Я хочу научиться сражаться.

— Почему тогда ты болтаешь?

Она не знала. Она не могла молчать, когда тревога бежала рекой по ее венам. Она ощущала страх, вину и столько боли, что не знала, как остановить слова.

Сражение не требовало слов. Сражение было кулаками, мечами и криками гнева.

Даниэлла знала это. Она видела тренировки солдат, хоть и не настоящий бой.

Она медленно кивнула.

— Слова не убивают. Я буду молчать дальше.

Жуть рассмеялся.

— Слова — самое опасное оружие, принцесса. Но ими овладеть сложнее всего.

Что он знал о словах? О том, как кто-то играл с чужими эмоциями?

Ее отец использовал слова как меч. Это чудище тоже так умело?

Она не спорила. Даниэлла молчала, держала спину прямо. Она сделает все, пока он будет ее учить.

Солнце на миг врывалось из-за туч. Луч света озарил Жуть сзади. Он попал на его крылья, сделал бледную кожу фиолетовой. Она видела изящную паутину вен, толстые шрамы у дыр. Его длинные спутанные волосы были темными, отливали синевой. Обломанный край рога зарос, но части выглядели раздраженно.

Хоть она должна была бояться его, Даниэлла ощущала жалость. Он бился всю жизнь. Шрамы на его лице и теле были доказательством.