Книга Изумрудная роза, страница 78 – Эмма Хамм

Он сказал:

— Доброе утро, принцесса.

— Как ты понял, что утро? — спросила она.

— Я только что был сверху, — он откусил от курицы в руке. — Там утро.

Он видел солнце. Все в ней сжалось от мысли, и она посмотрела на него с надеждой.

— Ты выходил из пещер?

— Угу, — он сделал глоток из чашки. — Конечно.

Даниэлла ощущала себя как голодающая. Она хотела знать все, что он видел. Как выглядели листья? Растения цвели? Луг стал изумрудным, таким ярким, что глаза болели?

От этой мысли ей стало холодно. Это ощущала мама, когда Даниэлла возвращалась? Жажду узнать все детали, вкус и запахи, увидеть солнце.

Боги, она стала такой же, как ее мать. Безумная женщина искала побега из плена.

Она сглотнула.

— Мне нужно наверх, Кузнец.

— Не могу, — он доел мясо на кости. — Приказы Императора.

— Я не могу оставаться тут дольше. Мне нужно увидеть солнце.

— Нет. Тебе нужно вернуться в пещеру и никого не злить.

Даниэлла старалась подавить панику в груди, но могла думать только о солнце.

— Если не отнесешь меня, я сброшусь с обрыва.

— Попробуй. Но я успею тебя поймать. Так что без толку.

Паника в груди грозила утопить ее. Она застряла тут. В цепях. В плену. Никто не послушает ее, и ей нужно было увидеть солнце.

Даниэлла шагнула вперед, но другой голос заставил ее остановиться.

— Я ее отнесу.

Она узнала Жуть, что была за окном. Самую страшную из женщин, чье лицо казалось неправильным. Из всех Жутей она обратилась бы насчет полета наверх к ней последней.

Жуть опустилась на выступ. Ее кривое лицо исказилось в том, что Даниэлла узнала попытку улыбки.

Сколько раз она говорила себе не бояться Жути? Они не хотели навредить ей. Это был народ, как ее. Но эта Жуть вызывала у нее страх.

Она расправила плечи и отогнала дискомфорт. Если эта Жуть хотела ей помочь, она воспользуется этим.

Даниэлла шагнула вперед и подняла руки.

— Отправимся?

Кузнец встал на ноги.

— Нельзя так, Солдатка. Это разозлит Императора.

— Он всегда злой, — ответила Жуть со странным обликом. Она сжала талию Даниэллы. — Пускай. Она не в плену. Он ясно дал это понять.

И они взлетели с выступа и к верхней части пещер, где туннели вели к свету.

Даниэлла не знала, благодарить или бояться. Она ощущала мозоли на ладонях другой женщины и странные выступы на ладонях, когда кожа срослась неправильно.

Она была так близко к лицу Солдатки, что видела линии, что не были шрамами, а были странной деформацией, где она не развила верные черты.

— Я родилась такой, — сказала Солдатка, пока они летели. — Если ты об этом думаешь. Это многие хотят знать, когда видят меня.

Щеки Даниэллы вспыхнули. Она не хотела смотреть на существо, хотя знала, что ее рот раскрылся от шока.

— Ты болела в детстве?

— Нет.

— Я видела несколько таких, как ты, детей на улицах раньше, но я всегда гадала, было ли это от болезни, которую они подхватили, пока росли.

Солдатка покачала головой.

— Нет, нам просто не повезло.

Даниэлла молчала остаток полета. Они опустились сверху пещер. Солдатка указала на знакомый туннель.

— Там свобода, принцесса.

Она тут же забралась туда. Но, когда поползла, поняла, что Жуть не пошла с ней.

Это разозлит Императора.

Рафаэля. Она задрожала от мысли о его настоящем имени.

Она растерянно развернулась и выглянула во Впадину еще раз. Солдатка стояла на выступе спиной к туннелю, разглядывая воздух вокруг. Словно сторожила.