Книга Позолоченная роза, страница 74 – Эмма Хамм

— Еще и комплимент? — она приподняла бровь и пошла к своему креслу. — Что на тебя нашло утром? Я не знаю, что делать с этой доброй версией тебя.

Он хотел сказать ей, что всегда таким был. Он помнил, как дразнил братьев и сестер, местные женщины смеялись, когда он смотрел на них. Когда-то Александр был хорошим. Многие женщины хотели быть с ним.

Его крыло задело пол. Он забыл поднять их, вес крыльев тянул за спину, и мышцы за лопатками болели.

Теперь он был монстром, его тело напоминало ему об этом, хоть он и не мог забыть.

Александр схватил ближайшую книгу и пошел за ней к креслам, где они впервые заговорили как равные. Может, даже друзья.

Он опустился в кресло рядом с ней и пытался понять, как начать разговор. Он хотел узнать о ней больше, но любая тема вела к болезненным воспоминаниям. Атака, которую он приказал, привела к смерти ее семьи. Он не мог спрашивать ее о доме, его больше не было. Он не мог спросить о многом, но не знал, что сказать.

Амичия кашлянула.

— Можно задать вопрос?

Он не ожидал, что она начнет разговор, но рассказал бы ей все, только бы слышать ее голос.

— Да.

— Ты стал больше?

Он дрогнул, когти впились в книгу в его руке. Перед ответом Александр заставил себя расслабить руки.

— Почему ты спрашиваешь?

— Ты выглядишь больше. И когда я была в твоей комнате, казалось, что мышцы и кости в твоем теле двигаются сами.

Она заметила? Приступ был таким плохим?

Он не хотел, чтобы она знала, что он стал больше. Что за одну ночь каждый месяц он становился больше и страшнее. Со временем он станет чудищем, в котором нельзя будет узнать человека.

Но в этот раз, что странно, больше всего изменились ноги, хотя боль сосредоточилась в торсе. Он убрал их в сторону, чтобы она не видела, но у него уже не было ступней. Теперь у него были лапы с подушечками.

— Вряд ли я стал больше с той ночи, — соврал он.

— Хм, — отозвалась она и посмотрела на книгу в своих руках.

Хорошо, что она закрыла тему. Теперь ему не нужно было объяснять, что это значило, да он и не мог. Его язык прилип бы к нёбу, слова сковали бы цепи внутри его тела.

Она молчала не долго.

— Ты не можешь скрыть факт, что стал больше, понимаешь?

— Я не скрываю.

— Пытаешься. Но ты стал намного больше. Твоя грудь, плечи… и все остальное. И ты можешь прятать ноги под кресло сколько хочешь, но я вижу, что они изменились.

Она была слишком внимательной. Откуда взялась ее храбрость? Она должна была бояться его. Чудище в нем хотело напомнить о ее месте, и что оно было под ним.

Мужчина в нем, который проснулся, когда она коснулась тела в гробнице, соглашался. Было бы приятно, окажись она под ним.

Он не знал, как справляться с этими эмоциями. Александр и злился, и возбуждался. Он не мог оставаться дольше с ней в этой комнате, иначе совершит глупость и пожалеет.

Он резко встал, раскрыл рот, чтобы выдумать оправдание, позволяющее ему покинуть ее и ее вопросы. Но он не успел заговорить, заметил темную точку на горизонте. Она неслась к окнам библиотеки так быстро, что он едва успел броситься вперед.

Он подхватил Амичию, развернул ее и широко раскрыл крылья. Нечто пробило окна библиотеки. Осколки били по его крыльям, уколы боли нельзя было сравнить со страхом в его венах.

Она была в порядке? Он успел ее поймать? Стекло сыпалось на них, легко могло навредить ей. Она была слишком хрупкой, чтобы пережить такую атаку.