Книга Боевой маг при эстелийском дворе, страница 101 – Екатерина Бакулина

– Он сирота? Раймундо?

– Почему сирота? – удивился Сатоцци. – Или вы хотите знать, как родители Рея позволили сделать такое с ребенком? Им хорошо заплатили. Не то, чтобы они так сильно нуждались в деньгах, но заплатили хорошо. К тому же, сестру Рея потом удачно пристроили замуж по протекции короны, его брата взяли учиться в Карагону на стипендию, хотя он немного не дотягивал. Так что, сделка была выгодной.

Цинично, да. Буквально пожертвовать одним сыном, чтобы обеспечить будущее другим детям. Понятно, что согласие четырехлетнего ребенка ничего не значило.

– А вам говорили, как мы проклятие собираемся снимать? – спросила я. Вот тут, думаю, помощь хорошего энергетика будет весьма кстати. А я уже успела посмотреть на его работу.

– В общих чертах. Но буду признателен, если вы расскажете мне подробно, сеньора. А вы… Вы кого-то ждете? Вы постоянно оглядываетесь на дверь.

Ох… Это так заметно?

– Мой муж отправился арестовывать Энрико Эвору. Я переживаю, да… Боюсь, что что-то пойдет не так.

Сатоции нахмурился, долго смотрел на меня.

– Да, – согласился он. – Понимаю вас. Я бы не рискнул. Ну, то есть, если бы был такой приказ и выбора не было, то я бы пошел… Но с проклятийниками, тем более такими… Ваш муж – храбрый человек.

– Иногда слишком, – невольно вздохнула я. – Честно сказать, то, что мы делаем сейчас – очень помогает отвлечься.

– Тогда тем более, сеньора, – он потер руки. – Давайте, расскажите мне подробно о вашем плане. А я обещаю задать столько вопросов, что у вас совсем не останется времени на посторонние переживания.

И улыбнулся.

Что ж, интересный подход. Я, пожалуй, за такое благодарна.

Тем более, что слушал Сатоции очень внимательно и с пониманием, в деле разбирался.

Потом, когда проклятие короля обсудили вдоль и поперек, перешли к обсуждению моей жизни и моей карьеры в целом, военного опыта, изгнания лича в Кнепольском овраге. Удивительно, но этот незнакомый энергетик оказался едва ли самым внимательным слушателем за всю мою жизнь. И это притом, что о себе он почти не говорил. Но очень скоро мне начало казаться, что я знаю его всю жизнь.

– Вы ведь не эмпат? – спросила я.

Сатоцци засмеялся.

– Нет. В плане рабочего активного дара – нет. Но поскольку у моей матери сильный дар эмпата, то и мне чуть-чуть перепало тоже. Я просто чуть лучше ощущаю людей. Эмоции, переживания… Но использовать это на уровне магии, дергать за ниточки – не могу, мне это недоступно. Зато помогает в личной жизни, всегда отлично понимаешь, когда жена злится, а когда только хочет показать, что злится.

– Вы часто даете ей поводы злиться? – я тоже улыбнулась, это было как-то… очень непосредственно.

– Никто не идеален, сеньора. И слава богам за это! Я бы не хотел идеальную жену, я люблю ее за то, что она такая, какая есть. Настоящая, живая. Уверен, она тоже не хотела бы другого мужа. Мы больше пятнадцати лет женаты, у нас двое детей. Я стараюсь радовать ее каждый день, как могу. А она меня. Наверно, это главное.

Идея о том, что надо радовать друг друга – это где-то, видимо, в эстелийской культуре глубоко сидит, я от Леса не раз это слышала. И вот – снова. Да и в целом идея, что жизнь дана для радости.

– Не всегда получается радовать…

– Не всегда, – согласился Сатоцци и как-то так на меня посмотрел… странно так. – Мир не идеален в любом случае. Вопрос лишь в том, когда мы счастливее? Когда чувствуем себя увереннее, комфортнее? Когда держимся за руки, или когда идем в одиночку. Это всегда наш выбор. Но правильного ответа нет, каждый решает для себя.