Книга Боевой маг в провинциальном училище, страница 65 – Екатерина Бакулина

И даже не так.

Мама была убежденной пацифисткой, и отторжение вызывало все, что связанно со смертью и войной. Как при этом она умудрилась выйти замуж военного некроманта, окончившего Снерву, отслужившего семь лет обязательного контракта в самых горячих местах, я ума не приложу. Но так вышло. Влюбилась. Чем-то папа ее крепко зацепил. Мне даже кажется сейчас, что папа был чем-то похож на Морейру… Вернее, Морейра на папу. Горячая искренняя страсть, изрядная доля безрассудства, храбрость и нежность по отношению к тем, кого он любит. Мама не устояла. Мне сложно судить, был ли папа хорошим мужем, но отцом он был самым лучшим. Я знала, что он всегда поддержит, поможет и защитит, с ним было весело, он учил меня разным трюкам… Мы поднимали кости мышей в сарае и заставляли танцевать. Мама была в ужасе, когда увидела.

Да, я знаю, что мама любила его. Но было в этом что-то болезненное. Знаю, что она всегда сомневалась в своем выборе, и даже я появилась на свет почти через десять лет после их свадьбы, мама все никак не могла решиться.

А когда узнала о моем даре…

Это она не смогла до конца принять тоже. Так, что я всегда чувствовала себя чуть-чуть виноватой перед ней. Она всячески избегала любых разговоров о моей даре. Нет, меня она любила… наверно. Особенно в детстве старалась проводить много времени со мной, заботиться, но… именно старалась. Очень старалась быть хорошей матерью. И хорошей женой. И дочерью. Но ей было тяжело.

«Я столько сделала для тебя, а тебе плевать!» Сколько раз я слышала это. В разных вариациях, но суть одна. И в отношении меня, и в отношении папы, и в отношении деда. Она старалась для нас, пересиливала себя, а мы – неблагодарные. Не ценили. И если и ценили, то как-то не так.

Михо сказал потом – это очень сильно повлияло на мои отношения с Гарольдом. Я привыкла чувствовать себя виноватой, я пыталась доказать, что усилия ценю. И он отлично этим пользовался. Причем Гарольд пользовался сознательно, а мама просто сама не могла вырваться и обрести свободу. Ей не хватило сил отстоять свое право жить так, как она хочет.

У меня был очень властный дед. Михо его почти не застал. Да, Михо работал с Райдо Дворжаком, но последние годы дед стал куда мягче. Я помню его другим. А уж моя мама помнит точно.

Не то, чтобы он был плохим человеком. Он искренне желал всем нам счастья. Просто его представления о счастье часто расходились с нашим. С маминым. Надо сказать, на меня уже такого давления не было, папа старался защитить как мог. Но и мне досталось все равно. Я до сих пор боюсь не оправдать возложенные на меня дедом надежды, подвести его. Маме досталось сильнее.

Она единственная дочь, преемница, должна была продолжить дело. Дед ведь столько сил вложил. Даже если мама не хотела, если у нее были другие планы. Она должна стараться и возложенное доверие оправдать.

По сути, она повторила ту же стратегию со мной. Она так старалась для меня, поэтому я теперь ей должна. Чуть менее властно, чем дед, но куда большее эмоционально.

Я долго злилась, обижалась, но даже я понимаю: уехать – было лучшим решением для нее. Обрести наконец свободу. Ее ничего не держало больше. Дед не мог уже удержать, я взрослая и могу решать сама, папа погиб.

Мы почти не общались с тех пор, и мне и ей это тяжело – возвращаться и вспоминать.