Книга Военный инженер Ермака. Книга 1, страница 36 – Михаил Воронцов

Сначала подумал — ветер. Но окна закрыты. Потом — кошка. Но здесь кошек не водится. Потом я услышал это.

Деревянный скрип. Едва уловимый, тонкий. Так скрипит дверь, когда ее осторожно приоткрывают. И приоткрывают чуть-чуть, чтоб не впустить свет с улицы.

А затем я услышал медленные приближающиеся шаги. И почувствовал мерзкий рыбный запах.

Я вскочил и схватил саблю — хорошо, что она лежала рядом со мной. Жаль, что в ножнах — это я сделал неправильно, в будущем стану класть ее вытащенной, блестящий металл и увидеть без света проще. Если, конечно, переживу эту ночь.

Черная фигура кинулась к мне, но я успел ударить в темноту навстречу. Лезвие скользнуло по металлу, высекло искры, а затем глубоко вонзилось в плоть.

Убийца закричал. Крик был больше похож на крик животного, а не человека. Потом он захрипел, повалился на пол и затих. Я почувствовал капли крови на лице. Не своей, чужой.

И еще — запах. Странный, густой запах рыбы, будто я на кухне, где начинают готовить рыбные блюда. Откуда он здесь? Что за чертовщина?

Я запалил лучину, увидел незваного гостя и вздрогнул.

Он был совсем маленький, ростом с ребенка. Но не ребенок — лицо сморщенное, как у древнего старика. Кожа — странная, не то сильно загорелая, не то коричневая от природы. Волосы собраны на затылке в пучок и смазаны жиром. Лоб узкий, скулы выпирают, а главное — зубы. Передние надпилены наискось, будто волчьи.

Да уж.

Рядом с телом — большой татарский нож. Такие я уже видел. В общем, понятно откуда и зачем появился гость, заливший кровью пол моей избы. Явно он хотел не пожелать мне спокойной ночи.

Что мне делать теперь?

Он пришёл убивать. Точно знал, куда идти. Кто-то послал его. Кто-то знал, где я сплю. Значит, в городе есть враг.

А может, таких убийц тут несколько? И они охотятся не только за мной?

Я выскочил на улицу с окровавленной саблей в руке. Ночь черная, ветер дул с Иртыша, в небе ни луны, ни звезды. Только уголь в костре неподалеку да слабые огоньки на караульных вышках давали признаки жизни.

Я закричал, что было силы:

— Тревога! Убийца в избе! Чужой! Тревога!

Секунду была тишина. А потом раздался тревожный крик с вышки:

— Стан тревожат! В дозор! На ноги всех!

И началось. Заскрипели двери, забегали и заговорили люди. Начало лязгать оружие. Где-то вскрикнула женщина. Кто-то затопал по настилу к сторожевым воротам. Вскоре глухо, но зычно отозвался колокол, и тревога докатилась до каждого угла Сибира.

Я стоял, всё ещё держа саблю. Кровь убийцы высохла на щеке. Кто-то выбежал из соседнего дома с ружьем наперевес. Потом ещё двое. Один из них — десятник из сотни Мещеряка.

— Где? Что?

— У меня в избе, — сказал я. — Влез в избу, но я его убил. Человек какой-то, явно не из города и не татарин, хотя с татарским ножом. Маленький, коричневый, с зубами точёными, как у людоеда. Он один был… или нет, не знаю.

Тут прибежал Ермак. За ним — Матвей Мещеряк, потом остальные сотники и прочие руководители. Ермак выглядел впечатляюще — в кольчуге поверх рубахи, почему-то без сабли, но с топором за поясом. Казаки принесли факелы.

— Он внутри? — спросил Ермак.

— Внутри. На полу. Напрасно я дверь не закрыл на засов.

— Да, зря, — кивнул Ермак.- Пошли смотреть.

Мы вошли в избу. Колеблющийся свет факелов выхватил из темноты лежащее тело. Все молчали. Мещеряк выругался.