Книга Военный инженер Ермака. Книга 2, страница 29 – Михаил Воронцов

Мелькнула мысль — живы ли те, кто ночевал в остроге, неизвестно, но пороха у нас теперь точно нет. Остался лишь тот, что в пушках, да который у казаков при себе.

В городке раздались крики, люди начали выскакивать на улицу. В первые секунды никто ничего не понимал.

Какой-то человек, успев до взрыва перескочить стену острога, забросил крюк на внешнюю стену и быстро карабкался по веревке наверх. Меня поразило то, что он был в казачьем кафтане, хотя кто он, в темноте я рассмотреть не сумел. Судя по всему, именно он устроил взрыв. Никакого оружия, кроме подаренного Ермаком засапожного ножа, у меня с собой не было. Выхватив его, я бросился наперерез.

В темноте на секунду показалось, что это Савва Болдырев. Та же густая, черная, как смоль, борода, такой же кряжистый силуэт в зеленом казачьем кафтане, который здесь только у него одного. Неужели Савва предатель?

Но когда диверсант повернулся и выхватил нож, я понял, что ошибся. Это не Болдырев. И не казак. Лицо — татарское, смуглое, хотя, похоже, намазано чем-то, чтобы скрыть эту самую смуглость. Густая борода, скорее всего, приклеена.

Татарин притворился нашим сотником, чтобы пройти мимо охраны в острог и взорвать пороховой склад. Надо признать, у него все получилось. Почему вырядился именно в Савву? Скорее всего, из-за его необычного кафтана (кто там из охраны будет всматриваться, сразу видно, что это Болдырев, а не кто-то другой), густой бороды, скрывающей половину физиономии и ястребиного носа, так похожего на татарский.

Савва, ну почему тебе его никто не свернул по молодости на бок? Глядишь, лазутчик бы и не пролез.

Но теперь не до шуток. Татарину, чтоб сбежать, надо закрепить крюк на стене, немного спуститься по веревке и соскочить на землю — прыгать с самого верха, с пяти метров, будет высоковато, можно переломать ноги. Даже если сначала повиснуть на руках — у меня нож, останется без пальцев. А еще плюс к этому перед осадой казаки щедро натерли край смесью жира с дегтем, поэтому она стала скользкой, как лед.

У нам уже бежали люди.

У лазутчика оставалось всего несколько секунд, и он кинулся на меня. Нож в его руке был большой, куда мощнее моего засапожного. Татарин широко махнул им, но я оказался наготове, и успел отскочить назад. Враг, осознав, что я не так прост, попытался ударить меня по выставленной вперед руке, я мигом убрал ее, и тут все кончилось.

Грохнула пищаль, тяжелая пуля ударила татарина в спину, и он мёртвый свалился на деревянный настил.

Снизу кто-то крикнул:

— Что там?

— Всё в порядке! — ответил я.

Ко мне подбежал казак с еще дымящейся пищалью в руках, за ним еще один, и еще. Тут же примчался и Лука — начальник охраны с саблей в руках.

— Савва, что ли? — ахнул он, не разглядев, потому что татарин упал лицом вниз.

— Нет, — ответил я. — Вырядился под него, чтоб пройти в острог.

Мёртвое тело перевернули.

Лука с расширенными глазами от изумления глазами потянул за «Савву» за бороду, и та отклеилась.

— Хитро придумано, — произнес Лука и перекрестился. — А где сам Савва? Небось пьяный у жены под боком валяется? Чего не идет посмотреть на самого себя?

Разговаривать я не стал и спустился вниз. Лестница под ногами скрипела, словно жаловалась на происходящее.

— Мертв! — крикнул Лука вниз.

— Несите его сюда, — послышался в ответ голос Ермака.