Книга Военный инженер Ермака. Книга 2, страница 73 – Михаил Воронцов

— Один. Никто меня не видел.

Они отошли в сторону от землянки, сели на поваленное дерево.

— Быстро ты возвратился, — покачал головой Степан.

— Были на то причины. Рассказывай, что в городе.

Степан потер подбородок, собираясь с мыслями.

— Много чего было, пока тебя не было. Главное — Кучум приходил. Со всем войском. Тысяч пять, не меньше. Может, и шесть, а то и десять

— Видел я следы. А как вы отбились?

— С трудом. Но получилось. Максим, тот самый, придумал огненные трубы. Из них жидкий огонь бьёт, как из пасти дракона. Горит всё — люди, кони, дерево. Не потушишь. Татары в день штурма потеряли сотни людей. Жгли их, как свечки.

Елисей присвистнул.

— Огненные трубы?

— Ага. Течет из них жидкость из смолы, жира, крепкой браги, которую тоже Максим научился делать, и горит, как огонь в преисподней. Даже смотреть на это страшно. Под стенами после боя лежали горы горелого человеческого мяса.

— И Кучум отступил?

— Да. Они нападали наскоками, сначала стрелы выпустили, затем хотели рогатины попилить-пожечь, а потом пошли уже на стены… Полегло их там под тыщу человек…. Ушёл в Барабинские степи, как говорят. Зализывать раны. Но это не конец — он вернётся. По слухам, татары придумали защиту от огня.

— Это как?

— Толстый войлок, промазанный глиной. Накидки из него делают и одежду. Вроде помогает — огонь не сразу жгет. Но это все-таки слухи. Придется проверить, когда Кучум вернётся.

— А он вернётся?

— Обязательно. Злой он теперь, как тысяча чертей. Столько людей потерял. Отомстить хочет. Но не раньше весны — зимой воевать в Сибири смерть.

— А что с порохом? У казаков порох ещё есть? Или много его не потратили, когда с Кучумом воевали?

Степан грустно хмыкнул.

— Вот тут интересно. Был пороховой склад., как ты знаешь. В остроге. И тут — бах! Взрыв. Ночью. Татарин переоделся в сотника нашего, охрана его не прознала, кинул в окно бомбу. Попытался бежать, но застрелили. Очень удачно для Кучума получилось. Без пороха казаки — как без зубов. Пищали есть, а стрелять нечем. И огненные трубы неизвестно, помогут ли.

— И что теперь?

— А теперь Максим опять выкручивается. Делает самострелы. Но не простые, а особенные. Мощные и быстрые. Вроде стрела из такого пробивает толстую доску на сто шагов. И скоро перезаряжаются. — какой-то механизм придумал.

Елисей усмехнулся.

— Умный, значит, этот Максим.

— Очень умный. Хотя и странный. Делает такое, чего никто раньше не видел.

— Где он сейчас? В городе?

— В городе. В кузницах днями пропадает. Всех казаков заставил работать — кто стрелы точит, кто тетиву плетёт, кто ложа для самострелов делает. Ермак его поддерживает. Говорит — без Максима мы все погибнем. Но казаки недовольны, хотя и не все. Целый день в кузне — голова потом звенит. Я, правда, в мастерской по дереву. С Лаптем работаю. Не так уж и трудно. Даже интересно. А иначе скукота. Придешь в город и не знаешь, чем заняться.

— О как… — Елисей потер пальцы. — Уважаемым человеком стал этот Максим, если может весь отряд заставить работать…И Ермак к нему прислушивается. Даже удивительно. Был простым казаком, ничем не выделялся, и тут такое… Чудеса…

— А охрана у него есть?

Степан хмыкнул.

— Нет. Иногда с ним пара казаков бывает, но чаще один. Не боится.

— Но из города он выходит?

— Выходит. Еще как! По делам в течении дня, а потом каждый вечер.