Книга Теперь я не Адвокат 1, страница 29 – Сергей Карелин, Михаил Воронцов

— Хорошо, тогда подходите вместе с мальчиком к воротам. Вас сейчас пропустят.

Мальчик — это я, если что. Для посещения тюрем, судов и всего такого я числюсь у Вики в помощниках адвоката, и она не устает меня за это подкалывать. Никакого нарушения закона тут нет. Он не запрещает частному детективу быть помощником адвоката.

— Пойдем, юноша, — сказала Вика, открывая дверь машины. — Если будешь плохо работать, сниму с тебя брюки и отшлепаю ремнем.

— Да ты только обещаешь, — огрызнулся я.

Когда мы приблизились к воротам, нас уже ждал сержант. На КПП меня и Вику записали в журнал посетителей, мы сдали телефоны и стали пробираться по темным лабиринтам тюремных коридоров.

Как люди тут работают, не могу понять. Всюду решетки, так просто не выйти даже сотруднику. Они здесь и сами почти заключенные, арестованные в течение рабочего дня. Потом их ненадолго отпускают домой, а на следующее утро они возвращаются к месту лишения свободы. Б-р-рр. Я бы так не смог.

Сержант завел нас в комнату свиданий, сказав: «Подождите немного», — и ушел.

Я осмотрелся.

Почти что камера, только без нар. Посередине стол и три стула, все привинченные к полу. Сделано это затем, чтоб лучше записывался разговор. Леша обещал, что техника тут старая и неработающая, но я давно не слишком доверяю людям и поэтому включил «видение».

Да, действительно, старая. В прорезь деревянного стола вставлен доисторический микрофон, от которого в пол уходил провод, светящийся от колдовского зрения, как горящий бикфордов шнур. Видеокамер я не обнаружил.

На микрофон управу найти нетрудно. Для этого у нас с Викой есть специально сконструированная папка с бумагами — положить ее сверху, и хоть кричи — микрофон ничего не услышит.

Я ткнул пальцем в то место, где он находился, Вика кивнула и аккуратно накрыла его папкой. Красной, с гербом Империи. Извините, господа тюремщики, случайно получилось, больше не будем.

Дверь открылась, и сержант привел к нам Романа.

Похож на отца, но повыше ростом, и лицо… нет тех неуловимых аристократических черт. Другой Рома человек. С более приземленными взглядами на жизнь — поболтаться по клубам, пощупать девок. Вот оно, счастье.

Парень поздоровался и после того, как сел за стол, молча уставился на нас. Вопросительно. Вижу, говорить побаивается. Наверно, подозревает, что могут записать.

Я протянул ему записку Левшина-старшего. Он медленно прочитал ее и вернул. На губах появилось подобие улыбки.

— Можно спокойно разговаривать, посторонние не услышат.

Роман облегченно выдохнул.

— Когда мне сообщили, что нужно встретиться кое с кем и написать заявление на смену адвоката, я понял, что это от отца, но все-таки хотелось убедиться.

— Вот адвокатский ордер, — Вика передала ему документы, — ознакомься и подпиши.

Роман все подписал, не читая. Рука у него чуть заметно дрожала.

— Объясни, как тебя задержали, — попросил я.

Его рассказ длился минут пятнадцать. Он был до того напуган, что не врал. Это подтверждалось всем его видом. С такими глазами люди не обманывают.

Как я и предположил, Смирнов его запугивал: мол, «если не будешь делать то, что скажут, то к отцу приедут с обыском», и так далее. А потом был адвокат, которого предоставили в соответствии с законом.

Тот Романа почти не слушал и рекомендовал со всем соглашаться, «иначе будет совсем плохо». Но больше всего Романа потрясло то, что и гаишники, и оперативники — все, как один, с колдовскими татуировками, да к тому же, иногда обменивались знаками — общались без слов.