Книга Теперь я не Адвокат 1, страница 35 – Сергей Карелин, Михаил Воронцов

Посмотрев документы и убедившись, что убитый — не человек, полицейские немного успокоились и убрали автоматы.

— Как он мог напасть? Они ведь добрые, не навредят, что с ними ни делай, — удивился один.

— Хороший вопрос. Понятия не имею, — честно признался я.

— А откуда он?

— Поверьте, меня это интересует даже больше, чем вас. Кстати, вы можете легко это узнать. У всех гомункулов на оба предплечья нанесён штрихкод, в котором говорится, кто хозяин. Полицейские переглянулись, но смотреть не стали.

— У нас все равно нет устройств, чтоб прочесть его.

Но дежурную опергруппу вызвали. К этому времени вокруг нас стали потихоньку собираться люди — интересно ведь! Поговорить есть о чем. Кровавое событие для обывателя — развлечение. А для меня — нет. Слишком часто они со мной происходят

Наконец-то перезвонила Вика.

— Что случилось? — спросила она. — Отключила телефон, чтоб не мешал работать. В сообщении ты написал, но у меня миллион вопросов.

— Тот, кто мне угрожал, не обманывал, — доложил я. — На балконе моего этажа на меня напал гомункул.

— Ты цел? — после паузы вновь услышал голос Вики.

— Цел и невредим. Гомункул мертв. Правда, сдох лишь после того, когда упал с балкона. Пять пуль 357-го калибра на него впечатления не произвели. Гомункулы живучие и боли почти не чувствуют, если ты не знала.

— Об это известно и детям. Я сейчас к тебе приеду.

— Не надо, разберусь сам. Со стрельбой ситуация несложная, стрелял все-таки не в человека. Если зачем-то понадобится адвокат, позвоню. Ты, пожалуйста, телефон теперь держи включенным и при себе.

— И еще, — добавил я, — кое-кому наверняка известно не только обо мне, но и о тебе. Поэтому выбирай — либо выходишь из дела, либо становишься очень осторожной. Машину ставишь не около дома, а только на охраняемой стоянке, и так далее. Ты все знаешь сама.

— Из дела я не выйду, — негодующе отказалась Вика. — Никакой ублюдок не заставит меня это сделать. А в доме у меня консьерж — баба Женя любого гомункула разорвет на части, если он попытается мимо нее пройти.

— Тогда продолжаем. Но, пожалуйста, будь максимально внимательной.

— Договорились. Теперь буду спать с телефоном под боком.

По поводу того, с кем под боком надо спать, я очень захотел пошутить, но ничего толком придумать не сумел.

Тем временем на другом «уазике» приехала дежурная оперативно-следственная группа — оперативник, совсем молодой лейтенант, наверное, только с института, деваха — следователь в звании капитана (очень даже симпатичная, хотя рожу делала строгую до умопомрачения), и пожилой кинолог с собакой в старом кителе без погон.

Узнаю такой типаж: «Я уже пенсионер, в какой хочу форме, в такой и езжу. Будешь, начальник, мне претензии предъявлять, прямо сейчас напишу рапорт на увольнение, и я посмотрю, как быстро ты найдешь кого на мое место».

— Так, это вы стреляли? — повелительным голосом обратилась ко мне госпожа следовательша. — Дайте мне ваш револьвер.

— Это еще зачем? — удивился я.

Она гневно зыркнула на меня.

— Я должна его осмотреть и изъять, как вещественное доказательство. Советую вам не возражать и делать то, что говорят.

— Эх, — укоризненно вздохнул я и продолжил:

— Ну почему я так часто убеждаюсь в справедливости поговорки о том, что женщина либо умна, либо красива, а сочетания этих качеств не сыщешь днем с огнем? Девушка, вы очень красивы, но револьвер я не отдам. Во-первых, он мне нужен, потому что в Москве этот гомункул явно не последний, а во-вторых, осмотр и изъятие вы будете проводить, только когда возбудите уголовное дело, да и то, если подозреваемым буду я. Стыдно не знать таких простых вещей.