Книга Теперь я не Адвокат 2, страница 71 – Михаил Воронцов, Сергей Карелин

— Хорошие?

— Очень хорошие! — Максим даже поднял вверх заклеенный пластырем большой палец правой руки. — Офигенные!

— Вскрыть сможешь? Или для тебя они чересчур?

— Конечно, смогу! — он посмотрел на меня чуть ли не оскорблённым взглядом. — Ничего сложного!

— А я вот не уверен. Ты только и делаешь, что пьёшь, уже все свои умения пропил.

Максим снова обиженно покосился на меня.

— Идём, — сказал. — Чтоб соседи не видели.

Мы встали и отошли за угол дома. Здесь стоял ряд гаражей, а перед ними, привязанными к столбикам цепочками на замках, огораживалось пространство, чтобы чужие не ставили машины.

— Выбирай замок! — гордо сказал Максим.

— Да у тебя руки трясутся! И инструментов нет!

— Я сказал — выбирай!

Максим покопался в карманах и извлёк кусок проволоки.

— Хорошо, — смирился я. — Этот.

Я показал на большой замок, висящий на цепи перед гаражом.

Митя хмыкнул, с трудом наклонился, вставил проволоку в замочную скважину, начал что-то там шурудить, и спустя пятнадцать секунд снял замок и протянул мне.

— А ты говорил!

— Молодец, я был неправ. А теперь вешай замок обратно.

Мы вернулись на лавочку.

— Сегодня. Я заеду за тобой примерно в два часа ночи и поедем на адрес. Только ничего тащить оттуда не надо, мне просто посмотреть. Я нормально заплачу. Ты инструменты свои не потерял? Потому что те замки не как у гаражей!

— Все в целости и сохранности! Я лучше руку себе отрежу, чем их потеряю!

— Просто красавец, — вздохнул я. — В подъезде ещё электронный домофон.

— Вот сейчас совсем обидно было, — пробормотал Максим. — Ты предлагаешь мне испугаться домофона?

— Извини, это я так, не подумав. Короче… откуда тебя забирать? Отсюда или с твоей квартиры?

— С моей! Я нынче сюда больше не пойду, чтоб соблазна не было. Но ты дай мне чуть-чуть денежек, покушать и на грамм пятьдесят, похмелиться.

— На, — я достал кошелёк. — Но смотри, если похмелишься больше, чем надо…

— Ни за что! Ты же меня знаешь!

Знаю, но на всякий случай я денег ему не дал, а сходил в магазин и купил всё сам — и бутербродов, и маленькую бутылочку с водкой. Они, как выяснилось, продавались прямо на кассе — специально для удобства клиентов, которых тут очень много.

Сев в машину, я подумал, не набрать ли Снежане, но она меня опередила.

— Ты опять ушёл и меня не разбудил, — произнесла она, нахмурив бровки. — Я решила тебя наказать. Сегодня у нас ничего не будет. Ни разу.

— Это очень жестоко! Я убежал ни свет, ни заря! Как было тебя будить, ты так хорошо спала!

— Придумал бы, как разбудить. Есть много разных способов. Так здорово просыпаться, когда тебя…

— В следующий раз — обязательно! — пообещал я.

— Приезжай, если разобрался с делами. Хоть позавтракаешь по-человечески.

— Всё сделал, еду!

Когда я вернулся, Снежана встретила меня в прозрачнейшем белом пеньюаре, под которым, кроме её обнажённого тела, не наблюдалось ничего. Это было очень здорово, но, как выяснилось, насчёт «эротического 'нет» она не шутила. После поцелуев в коридоре я попытался залезть рукой под пеньюар, на что Снежана отстранилась и шлёпнула меня по руке.

— Я же сказала — наказан! Иди есть, всё готово.

После чего гордо повернулась ко мне и пошла по длинному коридору на кухню, понимая, с каким выражением на лице я наблюдаю за её просвечивающейся через ткань голой попой.

Я поплёлся на кухню и принялся завтракать. Снежана села напротив меня, и её грудь гордо возвышалась над столом, отвлекая от еды. Мысль о том, что полуголое тело гораздо сексуальнее полностью обнажённого, я слышал неоднократно, но считал это глупостью. А теперь понял, что очень ошибался. Так оно и есть.