Книга Теперь я не Адвокат 3, страница 58 – Михаил Воронцов, Сергей Карелин

Бить кулаками, на самом деле, надо уметь. Удар должен быть направлен либо в челюсть, либо, в крайнем случае, в висок. Косточки в человеческих пальцах тоненькие, и если они попадут в голову не под тем углом, или, например, в лоб, то не факт, что голова пострадает сильнее. На боксеров смотреть не надо, у них перчатки и бинты, да и то, травмы регулярны.

И все это еще цветочки, если вам предстоит драка с таким негодяем и специалистом по подлым приемам, как я.

Короче говоря, я поднял согнутую левую руку так, чтобы кулак угодил в мой локоть. При должной сноровке это не слишком трудно, и через мгновение в воздухе, как мне показалось, раздался треск ломающегося Олежкиного пальца.

Действительно ли он прозвучал так громко — не знаю, но Олег схватился за руку, пострадавшую от столкновения с локтем, и даже присел от боли.

Оля вскрикнула.

— Все понял или мне ударить тебя? — спросил я у Олега.

— Не надо, — простонал он.

— Скажи «пожалуйста». А то мне очень хочется, не могу себя сдерживать.

— Пожалуйста, — пробормотал он, глядя в сторону.

— Давай договоримся так, — произнес я. — Или ты показываешь нам то, что у тебя в сумке, добровольно, или я открываю ее, и если там лежит шевелящаяся мясная кукла, ты ее сейчас сожрешь. Идет?

— Что там лежит? — изумленно спросила Оля.

Парень ничего не отвечал. Стоял, держась за свой кулак. Лицо кривилось от злости и боли.

— Ну же, открывай.

Придерживая сумку окровавленным кулаком, Олег расстегнул молнию.

В сумке находилась картонная коробка. Ее трогать он не захотел.

— Нет уж, нам интересно, что там.

— Открывай сам, — скривился он.

— Уверен? — спросил я. — Не пожалеешь?

— Пристрелю прямо здесь, — ласково добавил я, расстегнув куртку и показав «500-й».

Оля ахнула, но я в ее сторону и не посмотрел. Убивать я, конечно, никого не собирался, но заставить испугаться этого ублюдка хотелось очень.

— Сядешь на пожизненное, — пробормотал он.

— А твой череп разлетится на мелкое крошево, — ответил я. — Можешь спросить у Оли, насколько я сумасшедший.

— Хорошо, — проскрипел зубами Олег и разорвал коробку.

Там шевелилась такая же кукла, которую я нашел в тумбочке. Один к одному. Стопроцентная копия.

— Расскажи нам, пожалуйста, что это, — вложив во фразу всю свою вежливость, попросил я.

— Магическая кукла.

— Из мяса?

— Да. Кровавый голем. Маленький.

— А для чего он тебе?

— Увлекаюсь мистикой, — пожал плечами он. — Но никому говорю об этом, даже Оле.

Она вскочила с лавки. Ей явно стало лучше, хотя никаких лекарств она не принимала. Глаза стали странные, будто помутневшие. Она вцепилась мне в плечо.

— Паша, оставь нас, — заговорила она, — тебе же ясно объяснили, что просто кукла, магическая кукла, в ней нет ничего плохого… Зачем ты мешаешь мне жить? Что я тебе сделала?

— Тебе, я смотрю, уже хорошо? — мрачно осведомился я у нее.

— Да, все хорошо, очень, хорошо, — зачастила она. — Уходи пожалуйста, уходи, сейчас ты тут не нужен, мы любим друг друга, Олег очень хороший, он подсказывает мне, говорит, как надо делать правильно, я слушаюсь его, он старше меня, умнее…

— Заткнись, — прервал я ее. — и смотри.

Я вытащил нож, взял куклу — до чего ж она мерзкая! — и разрезал ее пополам.

Оля вскрикнула, схватилась за голову и упала обратно на лавку.

— Что с тобой? Тебе опять плохо? — осведомился я. — А знаешь почему?