Книга Ониксовый шторм, страница 26 – Ребекка Яррос

Ксейден нахмурился:

– Аретией правит Ассамблея. Мне только принадлежит дом, где они собираются, – и это, пожалуй, к лучшему, раз я… ну, вэйнитель. Хорош на поле боя, но правитель так себе.

Я приказала себе быть спокойной – настолько, что ни один мускул не дрогнул, потом продолжила заплетать волосы.

– Так или иначе, мы обсуждаем условия того, чтобы стая осталась здесь, а Левеллин, похоже, думает, что хорошо бы забрать у Таури меч моего отца, но все это слишком запутанно. Если мы не останемся, Поромиэль уйдет. Если Наварра не сможет защитить летунов в Басгиате, Поромиэль уйдет. Если кто-то кого-то убьет, а тут это случается сплошь и рядом…

– Поромиэль уйдет, – угадала я, взяв заколки со стола, чтобы закрепить косу, и явно заметив слово «мы».

На языке вертелось признание, что в следующие двое суток я сама активно примусь за дело, но Ксейден не захочет ничего знать, и утрата контроля пару минут назад не поможет его переубедить.

– Вот именно, и вчера ночью двое летунов-третьекурсников уже схлестнулись с Первым крылом рядом с большим залом, досталось всем. – Он начал закреплять ножны с кинжалами вдоль бедер. – Если Таури не захочет принять гражданских, Поромиэль ничего не выиграет от обещания не нападать на наши форпосты. Единственные стимулы – оружие и безопасность летунов.

– И того и другого можно добиться только альянсом с Аретией, – отметила я.

Теперь Ксейден перешел на мои кинжалы: вкладывал их в ножны на моих бедрах и во вшитые в мою форму петли вдоль ребер.

– И кто теперь заговорил как отступник? – Его рот скривился в улыбке. – Будь у нас стабильные чары – может быть. Но мы знаем, что они сбоят, да и если бы не сбоили, когда Тиррендор хотел отделиться в прошлый раз, все пошло… – Он склонил голову набок, словно к чему-то прислушивался, потом бросился к двери и распахнул ее. – Вы совсем охренели? Мы еще даже в туалет не сходили.

Ага, а вот и суровый начальник, который достается всем остальным. Я даже не старалась удержаться от улыбки. Большей части меня эгоистично нравилось, что я единственная вижу все стороны Ксейдена.

– Кто там? – спросила я, снимая летную форму со спинки стула.

– Ты с моей младшей сестрой, и это ты спрашиваешь, не охренел ли я? – отбрил Бреннан. – Обычно я ничего не говорю против того, что ты спишь в ее постели, и смотрю сквозь пальцы на то, что вас не разлепить, но у нас собрание через полчаса, а мне еще надо с тобой переговорить до его начала.

– Доброе утро, Бреннан! – крикнула я, продевая руки в рукава.

– Привет, Вайолет, – откликнулся он.

– У меня патруль, – сказал Ксейден.

– У него патруль, – подтвердил Гаррик откуда-то из-за спины Бреннана.

– Да сколько вас там? – Я поднырнула под руку Ксейдена, и мои брови полезли на лоб.

Полный коридор. Нас ждали Бреннан, Гаррик, Левеллин, Боди и Имоджен. Дни переговоров истощили и Левеллина, и Бреннана: круги вокруг глаз брата стали темнее, седая щетина на мощной челюсти Левеллина – гуще, будто он слишком устал или занят, чтобы бриться.

– Кто-то умер? Почему никто не постучал?

– Потому что она злая. – Гаррик кивнул на Имоджен, прислонившуюся к стене справа от меня.

– Ей же надо выспаться, блин. – Имоджен склонила голову набок. – А учитывая твой бодрый видок, предположу, что в постели Нины Шренсор ты дрых. Сочувствую ей.