Книга Цветочная империя попаданки, страница 36 – Анастасия Милославская

– Меня зовут Изабелла. Герцогиня Наварра и племянница барона Монтеро, – отчеканила я, глядя в жёсткие глаза члена каморры.

Он удивился настолько сильно, что маска опасного хищника сползла с мужского лица.

– А ты кто такой? – нагло спросила я, окинув незнакомца высокомерным взглядом.

Он усмехнулся:

– А ты та ещё штучка, да? Меня зовут Карлос Вискарра. Уверен, ты слышала обо мне.

Ничего я не слышала об этом Карлосе, да и не слишком-то хотелось.

– Я не штучка. Обращайся ко мне Ваша Светлость. И где мой кот? Что с Алехандро? – спросила я, не сводя с мужчины строгого взгляда.

Больше всего я волновалась, как бы эти сволочи не сделали чего-то с теми, кто попал со мной в эту переделку.

– Вопросы здесь задаю я, – напомнил мне бандит.

– А я могу на них не отвечать, – небрежно отбила я.

– Зачем вы надели шкуру Луизы, Ваша Светлость? – Карлос вытянул руку и покачал в воздухе цепочкой, на которой болтался мой красный камень.

– Потому что я прибыла к дяде инкогнито. И мне нужно было скрыться от чужих глаз, – честно ответила я. – У меня есть влиятельные враги, встречи с которыми я хочу избежать. До поры до времени.

– И вы решили, что Луиза Армас лучшее решение? – насмешливо хмыкнул Карлос.

Я передёрнула плечами:

– А какой у меня был выбор? Вы в курсе, что барона парализовало? Я должна остаться в доме, чтобы помочь ему. Меня ищут и было бы подозрительно, если бы в доме вдруг появилась новая женщина. Луиза была лучшим решением, если бы не этот нюанс…

– Гробового барона парализовало?! Ха! – в голосе Карлоса промелькнуло веселье. – Не иначе небесная кара настигла этого стервеца за его длинный язык.

– Не думаю, что наказание сопоставимо с тем, что у дяди якобы был «длинный язык», – холодно ответила я, поражаясь его цинизму. – И я теперь в курсе, что это ты лишил барона состояния.

– Не я. Мой отец, – Карлос снисходительно посмотрел на меня. – И большая удача, что барону оставили его жизнь.

– И кто же такой твой отец, что он может решать кому жить, а кому умереть?

Испанец загадочно ухмыльнулся, резко вставая с кресла.

– Что же у вас за враги такие, Ваша Светлость? – перевёл тему он.

– Не твоего ума дела, – отрезала я.

Карлос подошёл ко мне ближе, вглядываясь в моё лицо:

– Красивая…

Я смутилась, почувствовав, как начинают гореть щёки. Потому что знала, что это не так. От моей красоты почти ничего не осталось. Болезнь, вызванная чарами Алиссии, уничтожила её.

– Куда краше Луизы, – добавил, тяжело задышав.

Он рассматривал меня будто скот на рынке. Оценивал.

– Какой бред, – не сдержалась я. – Хватит.

Он же видит, что я изуродована! К чему эти насмешки? Издевательства подняли во мне волну протеста и гнева.

Разве я могла в таком состоянии казаться привлекательной мужчине, который был младше меня?

– Почему? Если мне нравится женщина, я могу ей об этом сказать.

Я опустила голову, закусив губу от жгучего иррационального стыда, что терзал меня. Только сегодня я поняла, как это больно, когда чувствуешь себя уродиной. Лишь подобием себя прежней.

Мне не нужна была внешность, чтобы работать, или пытаться вернуть дочь. Но в ситуации, когда меня сравнивали с Луизой – молодой и красивой – я изуродованная тридцатилетняя худая женщина явно проигрывала.

– Что с тобой?

Я мысленно отругала себя, что так внезапно раскисла. Но эта ситуация была как удар под дых.