Книга Целительница в бегах, или Истинных нам не надо!, страница 117 – Ольга Иванова

Мне начало казаться, что я действительно схожу с ума.

— Смотри, — Харвин вдруг дернул меня за рукав. — Он вернулся…

И действительно перед нами снова стоял белый олень и, кажется, внимательно слушал нас.

— Видишь, он не убежал. Значит, я говорю правду, — Харвин посмотрел на меня. — Белые олени не выносят лжи.

Осознание истины ударило меня словно под дых. Анхела… Все это время Анхела вредила мне и другим?.. Но как и зачем?

Харвин тем временем поднес флейту к губам и заиграл медленную проникновенную мелодию. Его исполнение было прекрасно, и этим он открылся для меня с новой стороны. Глаза оленя увлажнились, и несколько слезинок скатились вниз, на лету превращаясь в прозрачные кристаллики.

Харвин продолжал играть, но тут олень вздрогнул и отшатнулся, глядя куда-то позади нас. Я обернулась. Из-за деревьев вышла Анхела. Ее плащ был порван, и она чуть прихрамывала на одну ногу. Мелодия оборвалась, и парень тоже повернул голову в ее сторону.

— Как я рада, что все живы, — произнесла она притворно радостно. — И оленя вы нашли… Чудесно как! Мне как раз не хватало его слез.

Анхела бросилась к поблескивающим на снегу кристаллам, отпугивая оленя. Ее попытался опередить Харвин, но она вдруг бросила ему в лицо какой-то розовый порошок со словами:

— Как же ты мне надоел!

Харвин стал кашлять, упал на колени, я ринулась к нему, но не успела. Он прямо на моих глазах потерял сознание.

— Что ты с ним сделала? — выкрикнула я, пытаясь привести парня в чувства.

— Ой, это обычные споры пурпурной белладонны, — отмахнулась от меня Анхела, как от назойливой мухи. Она продолжала собирать слезы оленя, который уже успел убежать. И на этот раз он уже навряд ли вернется.

— Споры белладонны? — я не могла поверить в услышанное. — Да это же яд чистой воды!

Если ему не дать противоядие в течение часа, он умрет, и если не от яда, то от обморожения. Я бросилась искать в своей сумке что-нибудь, что может замедлить распространение яда. Жаль, что не взяла с собой больше капель тирроника, а все, что у меня были, я израсходовала на пропитку оберега для Вельта.

— Ты собираешься его спасать? — Анхела быстро глянула на меня через плечо. — Но это ведь он чуть не убил Дагрея.

— Это ты чуть не убила Дагрея, — тихо отозвалась я. — А теперь убиваешь Харвина.

Анхела замерла. Я ожидала, что она сейчас будет оправдываться, но вместо этого на ее губах расцвела ухмылка.

— Догадалась наконец-то, — она поднялась на ноги. — Ну и ладно. Мне же проще.

Я тоже подскочила.

— Зачем, Анхела? Неужели ради приза?

Боги, я все время думала на Харвина, приписывая ему чужие пороки, а оказалось…

— Глупая девчонка, вечно крутящаяся под ногами, — Анхела пошла на меня. — Если бы ты знала, как мне надоела. Как ВСЕМ надоела.

— Кому — всем? — под ее напором я невольно сделала назад несколько шагов.

— Не твое дело, — ее глаза яростно сверкнули. — Просто. Не нужно было. Совать. Везде. Свой. Нос.

Она положила в карман сумки слезы оленя, а когда доставала обратно руку, на землю выпал кусок белой змеиной кожи.

— Я раздобыла его, пока ты спала в пещере, — хмыкнула Анхела, поднимая чешую. — Очередной тебе урок: не ешь и не пей все, что тебе дают. Даже те, кому доверяешь. А ты дважды повелась на это.

— То есть это ты побеспокоила змею? — поняла я, делая еще шаг назад.