Книга Бедовая Ведьма для Дракона, страница 3 – Лиза Светлова

В мэрии города во всём здании свет горел в одном единственном окошке - в кабинете градоправителя, который засиделся допоздна.

-Сил больше нет, ваше сиятельство выдумывать эту белиберду – жаловался Людвигу писарь, потрясая черновиками городских протоколов к награждениям.

-Я уже устал выдумывать номинации, за что ее хвалить. Ее хвалить то не за что! – писарь веером разложил на столе Людвига черновики и потёр лоб пятернёй, вымазанной в чёрных чернилах. Писарь рухнул без сил на стул рядом с рабочим столом градоправителя.

-Трудись. Это на благо общества. Будь креативен! Хорошего человека всегда есть за что похвалить! – усмехнулся градоправитель перебирая его черновики.

-Вот я давеча принимал у себя гостей и повариха, перепутав бутылки влила в готовый глинтвейн ведьминой бормотухи вместо дорогого вина! Стыду натерпелся!

-что новые частушки? – с интересом вопросил он, кинув взгляд на пожилого, убелённого сединами мужчину.

-Новые – скривился тот. – да какие пошлые! Бормотуха видимо настоялась! Почти год не открывал!

-И что? Запомнили наизусть? Можете процитировать?

-Я если бы и хотел, да позабыть теперь не смогу! Представьте почетное семейство Тульмуш в гостях. Ну это, который брат Тульмуш – служитель лапсеранской церкви с семейством… Жена рядом сидит…Детишки бегают.. Ставят на стол графин я значит, как почетному гостю первому подношу бокал, а из графина порция в бокал ползёт и с присвистом напевает:

Милый мой, милый мой

Не ложись ко мне спиной,

А ложись-ка грудию,

Доставай орудию!

-У брата Тульмуша лицо стало, что варёный рак! Вы же знаете, как он о моральном облике паствы печётся! Жена едой подавилась, а я чуть бокал из рук не выронил.

Градоправитель не сдержался и засмеялся, представляя сию картину. Тульмуш был ещё тем моралистом. Редко кого пропускал без нравоучений.

Отсмеявшись молодой мужчина с усилием вернул себе серьёзный вид и заметил:

-Сыскной отдел доложил мне, что ведьма пакость очередную сделать хочет.

Он ехидно сверкнул глазами.

-Я знаю, что ей надо. На шабаш она рвется. Но нашему городу злая ведьма не нужна. Я ей сейчас такую подлянку сделаю! Выдадим ей очередную почётную грамоту, её ни один Ковен к себе не возьмёт!

-Да чего вы с ней возитесь? Посадить её под замок и дело с концом! – рубанул ладонью по столу писарь.

-Ты же знаешь, Олаф, до Новогодья не могу! Вот после Новогодья, как пройдет комиссия в мэрии, что оценивает мою работу – сразу сцапаем её и под замок – на исправление!

-На дворе всего лишь осенний слякотень! За эти два месяца до Новогодья попьёт она нам кровушки!- воззвал к разуму градоправителя Олаф.

-Что поделать? Мне регистрировать случаи нарушения правопорядка до Новогодья нельзя! Приходится выкручиваться! Вот смотри! Идея! Частушка, которую ты напел, хороша ведь? И свидетели имеются! А давай-ка выпишем нашей ведьме, то есть горожанке Ассе Ортман почётную грамоту за сохранение устного народного творчества!!!

Олаф хмыкнул. Покачал головой.

-Давай! Иди. Оформляй. А как оформишь, приноси мне на доработку и ступай домой! Я остальное сам допишу! – приказал Людвиг.

Писарь сгреб черновики и вышел за дверь, а Людвиг тем временем подошел к барному шкафчику, вынул бутыль с сургучной печатью с буквой «А» и поднес к горлышку бокал.