Книга Мой (не)уязвимый Монстр, страница 5 – Катарина Елан

— Ну уж нет! — решительно заявила я.

Шон вздохнул как-то тяжело и обречённо продолжил:

— Лили, ты же сама понимаешь, мы с тобой не сработаемся.

Захотелось треснуть его чем-нибудь тяжёлым. И что я вообще нашла в этом бесчувственном непрошибаемом монстре?

Но я влюбилась в Шона ещё в детстве. Не знаю, чем именно он мня покорил… Мне просто нравилось с ним общаться. Нравилась его улыбка и его нежное отношение ко мне. А ещё он оставался для меня загадкой. Ведь сколько бы я ни пыталась, но никак не смогла распознать его эмоции.

— С чего ты взял, что мы не сработаемся? — я сложила руки на груди и хмуро уставилась на него.

— Лили, мы рейнджеры. В нашей работе нет места чувствам, — ответил он.

Убиться невесомостью! Но тут скорее моя вина. Я сама допустила огромную ошибку, однажды признавшись Шону в любви. Впрочем, меня можно понять. В то время мне было всего семнадцать, а вот Шон уже был выпускником факультета стратегического командования. Как и следовало ожидать, ни к чему хорошему моё признание не привело. В ответ Шон сказал, что мы слишком разные. Он попросил выкинуть его из головы. Я ответила, что не смогу сделать этого, потому что люблю его слишком сильно. Он ничего не сказал, но с тех пор его словно подменили.

Впрочем, это было давно. Сейчас мне уже не семнадцать, а двадцать три. И я не собиралась идти на поводу у своего чувства первой влюблённости и какой-то странной одержимости, до сих пор занимающей место в моём сердце.

— Шон, когда-то я действительно испытывала к тебе чувства. Но это всё глупости, детская влюблённость. Знаешь, у девочек такое бывает. Мы сами придумываем себе идеальный образ, а потом влюбляемся в него. Но я выросла. Теперь у меня другие цели. И если хочешь знать… — я смерила его взглядом, как я надеялась, холодным, и добавила, — с возрастом мои вкусы сильно изменились.

Шон недоверчиво прищурился, вновь оценивая мои слова на правдивость. А я постаралась принять как можно более независимый и гордый вид.

Хотя на самом деле я понимала, что пытаюсь убедить саму себя. Но выбора у меня не было. Чтобы сохранить свою профрепутацию, я должна забыть о своих чувствах к нему и продержаться в его команде хотя бы год.

— Лили, Шон! Вот вы где! — послышался знакомый голос с другого конца коридора.

Шон моментально убрал руки, а я воспользовалась моментом и понеслась навстречу самому лучшему мужчине на свете.

Даниель подхватил меня и закружил. Да так, будто мы не виделись несколько лет. От него исходили такие мощные волны счастья и гордости за меня. У меня даже голова закружилась.

— Поздравляю, Лили. Ты правильно сделала, что сбавила обороты на финальных тестах, — сказал он.

Затем он опустил меня и потрепал по волосам, как это делал наш отец.

Даниель тоже считал, что мне нечего делать на Альфа-Центавре. Дело в том, что алторцы, населявшую эту планету, довольно своеобразная раса. У них сложилась уникальная социальная структура, основанная на союзах, состоявших из двух братьев-близнецов и одной женщины. Такой союз они называли триадой. И чаще всего братья алторцы выбирали себе партнёршу из девушек с психометрическими способностями, так как именно мы лучше всего ощущали глубокую эмоциональную связь и резонанс.

Для меня подобный союз сразу с двумя мужчинами был более чем странным. Всё же я выросла в семье, состоящей из двух взрослых и несовершеннолетних детей. А потому, узнав, что лучшая выпускница нашего курса получит билет на Альфу-Центавру, я предпочла не рисковать. Я наступила на горло своему самолюбию и тщеславию, лишь бы остаться здесь, на Клиссаре.