Книга Дневник (не)ловкой попаданки, страница 16 – Светлана Нарватова

— Во-от, — приняла я его реакцию за положительны ответ. — Всегда найдутся те, кто захочет купить дешевле, чтобы продать дороже, и забредёт подальше. Потом они вернутся и расскажут удивительные истории, которые кто-нибудь запишет. И даже карту составит. Нужно просто найти достаточно старые книги. Летописи, например. Жития великих королей. В общем, попроси её поискать что-нибудь такое. Хорошо?

Лео задумчиво кивнул.

— А что стало с теми народами, которые населяли эти земли до вторжения наших неширокоглазых знакомых?

— Знаешь, меня воспитывали с мыслью, что родонцы — опасные враги, бессердечные изверги и лживые подонки. Они хотят нас уничтожить. Как живёт их государство, я знаю лишь по рассказам, которые черпаю от тех, кому об этом рассказали родонцы. А значит, по сути, не знаю о них ничего.

— А шпионов к ним подослать?

— Пробовали. Но мы слишком сильно отличаемся внешне.

— Смески?

— Родонцы не дают семя инородцам.

— Блюдут нравы? — Я попыталась себе представить традиции и обычаи народа, на территории которого мы сейчас находились.

— Нет, просто строго следят за чистотой крови. А так-то они любят налево сходить. Постель — прекрасное место, чтобы выведать самую ценную информацию.

— Дай догадаюсь: женщин в свои поездки по странам они не берут?

Должны же у них быть женщины? Как-то же они плодятся? Не почкуются же?

— Женщина слаба, — подтвердил Лео мои догадки и худшие подозрения по части перспектив феминизма в новом мире, не уточняя, что именно ослабевало у дам от встречи с родонцами.

— Конечно. Силён у нас только мужчина! — не удержалась я от колкости.

— Конечно! Сила — это про мужчин! — не удержалась я от едкости.

Нет, если объективно, дорогой дневник, то мужчины — это сила. Да, это Лео сделал нам еловые тапки, перину и обеспечил едой. Он тащил меня в гору. Он лечил мне ноги.

Но, во-первых, он маг.

А я нет. Что сразу ставит нас в неравное положение.

А во-вторых, кто, кто вдохновил его на подвиги, дорогой дневник⁈

— Полина, судя по тону, ты обиделась, — таки заметил Леонарду.

Я, молча и безразлично, тырила орехи из его ладони.

— Но я не понял, на что? Женщины уязвимей мужчин. Они доверчивы. Добры. Привязчивы.

— Ты будто о породе собак рассказываешь!

— Полина, ты утрируешь.

— Ты вроде хорошие слова. Сами по себе. А звучат они так, что каждая как обвинение.

— Ты не поняла. Я хотел сказать…

— … что женщины глупы. Бесхребетны. Навязчивы. Но постеснялся так сразу в лицо. Всё же мы не так давно знакомы. — Я поднялась в эмоциональном порыве.

— Ты куда?

На выход. Я — на выход. Покажите, где он, и я выйду на ближайшей остановке.

Снаружи стало светлее. Дождь закончился. Лучи пока вынуждены были пробиваться через вату облаков, но местами она казалась тоньше. Ещё чуть-чуть, и синь неба выглянет сквозь прорехи. Пойти, что ли, прогуляться? Мозги проветрить.

Успокоиться.

Но там было мокро и неуютно.

— В туалет! — провозгласила я и натянула побитые жизнью лапти. — Нельзя?

— Можно, — легко согласился Лео. — Будь там аккуратнее.

— Не бойся, не разбрызгаю! — поджав губы, пообещала я и отправилась вглубь рукотворной пещеры.

— Огонёк дать?

— Я уж как-нибудь и так не промахнусь!

Меня тянуло на путешествия и приключения, а направление было одно — во тьму. Глаза понемногу адаптировались к отсутствию света. Я шла, а вокруг ничего не менялось. Всё те же брёвна частоколом по бокам. Усыпанный каменной крошкой пол. Мрачная, сгущающаяся, почти физически ощущаемая темнота.