Книга Ни разу не фея, страница 122 – Кристина Соколова

— Ты уверена? — поправляя очки, неуверенно спросил Тимми. — Ты хуже владеешь магией.

Я проверила рюкзак: нащупала Кодекс (панически страх его потерять ой как засел в голове) и минимальный набор для выживания в виде спичек, веревки, пачки печенья и бутылочки воды.

— Уверена ли я, что Даркар выполнит условия обмена и отпустит хотя бы меня и Уайт? Нет. Шансов мало.

— Может тогда…

— Нет, я фея Любви. Зачем-то же меня сюда прислали.

«В конце концов если ни Трикс, ни Авалон не мои злодеи, значит это Даркар… Давно пора было с ним встретиться лицом к лицу».

Правда, что делать с отсутствием магических кристаллов я не знала. Винкс хотя бы успели получить Чармиксы в Диких землях.

— Ты же сама говорила, что безрассудная смелость это плохо.

— А с каких пор люди следуют своим же советам? Оружие дашь?

— Да-да, конечно.

Тимми лихорадочно открыл бардачок, из него вывалился самый разный хлам: запасные очки, моток проводов, пара зарядок, пакет шурупов, микросхема и тот самый пистолет из космооперы.

Я поблагодарила парня за все и, надеясь, что это не наша последняя встреча, спустилась вместе с остатками Винкс по трапу.

Даркар не вернул Уайт в темницу. То ли он сжалился, то ли решил задобрить, но теперь она жила в покоях. Личные покоях, что даже не такие уж и мрачные, как можно было предложить.

Она не выходила за их пределы сама. Боялась. В коридорах бродили жуткие твари, и в отсутствии хозяина они вряд ли бы отказались перекусить. Но Даркар приходил исправно каждый третий прием пищи и, галантно подавая руку, вел на ужин при свечах.

Наверняка, это можно было назвать странным, но Уайт понимала — лорд слишком одинок и как всякий человек нуждался в общении.

Даркар много рассказывал о себе: о детстве, о строгом отце, что учил азам магии, о матери, которая ушла из жизни рано, но осталась навсегда в сердце, и о младшей сестре, что сгорела в период междоусобиц, но оставила дочь. Тоже, увы, давно погибшую. О том, как он, ведомый юношеским порывом, мчался впереди всех и сметал все преграды, не замечая очевидных вещей. Каким бы сильным человек не был, всегда найдется кто-то сильнее.

Когда он рассказывал, его мертвецкий голос становился живым. Повествование перескакивало с местоимения «я» на «он», и Уайт тщательно отслеживала эти моменты. Это казалось важным, будто бы так могла прослеживаться грань между Темным Фениксом и Райдо.

Сама Уайт говорила мало. Она практически не знала о прошлом Ани, а о своем по понятным причинам рассказать не могла. Да и не хотела. Каким-то непостижимым образом собеседник угадывал ее чувства. В самом разгаре разговора он внезапно сочувственно опускал голову и говорил: «Ты меня понимаешь, знаю».

И она действительно понимала. Понимала, как тяжело не соответствовать ожиданиям семьи, как сложно разобраться в себе, выбрать дорогу всему наперекор и идти вперед, не останавливаясь ни на миг.

Доверие (или беспечность?) Даркара достигли абсолюта: в своей комнате Уайт могла колдовать. Будто бы лорд очистил помещение от теней и позволил почувствовать неотравленный воздух и вспомнить вкус магии, что все это время алела на лбу странным символом фей Любви. Уайт удивлялась, как смогла выстоять и сохранить иллюзию, и сейчас была уверена как никогда в своих силах. Ведь теперь она могла копить, набирать и терпеливо ждать, чтобы в решающий момент нанести удар.