Книга Ни разу не фея, страница 45 – Кристина Соколова

Двигалось оно неуклюже, хромая.

— Это тролль — прошептала девушка. — Нам конец.

Вышеупомянутый почтенный гражданин Грязевого болота что-то бурчал себе под нос, собирая по углам пещеры палки в костер. Откуда-то из глубин пыльной кучи камней он достал тушку кролика с раздавленной головой и, плюхнувшись на один из валунов, принялся сдирать с животинки шкуру.

Я посмотрела на Уайт. Сейчас можно было унести ноги. Можно было, конечно, подождать, пока он уснет, но когда это будет? Да и сидит ведь, громила, спиной к нам. В общем, решили аккуратненько так проползти: как мышки. Или коровки… А, как хотите зовите.

Я пошла первая, дабы подать пример Уайт, показать русский дух, так сказать. Она сначала с ужасом следила за моими телодвижениями на каблуках, потом сглотнула и пошла следом. Так мы аккуратненько добрались почти до выхода. Но случилось непоправимое.

Хруст! Каблук соскользнул с камня и я, потеряв равновесие, грохнулась на твердый и угловатый пол пещеры.

Громила повернулся на шум. И, оскалив грязно-желтые клыки, подорвался с места и понесся грохочущей тушей в нашу сторону.

— Ледяное сердце! — вскрикнула Уайт и взмыла в воздух. Вокруг нее засверкала вьюга, нити северного сияния оплели ее плечи.

Но не успела она превратится до конца, как чудовище размахнулось своей лапой — девушка отлетела на несколько метров. Я вскочила и понеслась. Чертовы каблуки были некстати, уже у самого выхода я грохнулась и покатилась по земле. И поползла к кустам, даже не пытаясь встать. С громоподобным треском тролль вырвал дерево, растущее у пещеры, я увидела перед собой тень от ствола и развернулась.

— Заморозь! Остолбеней! Упади! Оглохни! Исчезни! Помогите! — завизжала я, закрывая лицо руками.

Оглушительный бум! Ствол дерева с грохотом прокатился по земле. А чудовище почему-то потопало в кусты.

Я приоткрыла лицо и тотчас же закрыла. Оно наклонилось, расклячив свой огромный зад. Я медленно привстала и поползла в сторону пещеры. Надо Уайт за шкирку и бегом отсюда. Пока у этого переклинило что-то поискать в кустах.

Оно обернулось и с моськой а-ля «смущенный принц на первом балу» пошлепало ко мне, протягивая куцый веник из поганок, сорняков и какой-то судорожно дергающейся гадости. Я замерла. Он ждал с такими глазками, словно делал мне предложение тролльего сердца и такой же руки. Так, словно отказ он не выдержит: разобьется огромная душа на тысячу осколков размером с мой кулачок. Это я ему, что ли, так мозги наберекрень пустила?

— Ледяные ступни! — воскликнула Уайт, внезапно вылетевшая из пещеры.

Ноги тролля покрылись льдом, и он, прикованный к земле, упал и взревел.

— Ледяные руки!

Я во все глаза уставилась на фею. Сейчас я могла себе позволить ее осмотреть. — тролль кричал, но едва ли мог пошевелиться.

У нее были тонкие, прозрачные крылья с острыми краями. Мне даже показалось, что они были лишь тончайшим слоем льда. В отличие от меня, у Уайт были не извращения на манер юбки, а темно-синие штаны до колена из плотной ткани, наверху почти черный свитер с короткими рукавами, а на голове шапка, обитая мехом. Девушка схватила меня за руку и потянула вверх. Мои крылья внезапно ожили и затрепыхались с невиданной силой.

Микроскопические снежинки впивались мне в ладонь, лицо и плечи. Но мы летели.

В руках я сжимала злополучную карточку. В конце концов, древняя и очень проверенная мудрость Homo Soveticus гласит: «Без бумажки ты — букашка, а с бумажкой — человек.»