Книга Бракованная Дочь Генерала, страница 5 – Вилли Энн Грей

С тех пор я всегда находилась исключительно в мужском обществе. Военная часть, где мы жили в тот момент, была маленькой, и в ней не было места, чтобы построить отдельные казармы для девушек. Поэтому женщин туда не распределяли. Я не придавала этому значения, ибо привыкла к мужскому обществу. А моей лучшей подругой была моя мать, и этого хватало. Но когда мамы не стало, рядом не осталось женщины, готовой меня защитить от нападок мужского внимания и сказать, что прилично, а что нет. В тот момент я уже выглядела как девушка, хоть и сама не до конца осознавала это. У меня появилась грудь, формы округлились, лицо перестало быть детским, становясь всё более миловидным. После смерти матери я зачем-то отрастила волосы, наверное, это была дань уважения ей, ведь она всегда хотела видеть меня не пацанкой, а девушкой. Я менялась, и отношение окружающих ко мне тоже менялось. Но ни я сама, ни мой отец этих изменений как будто бы не замечали. И в конце концов это сыграло со мной очень злую шутку.

Я очень скучала по матери и часто плакала. Полгода ходила как в воду опущенная, настроения ни на что не было. Не заметить мою апатию мог бы только слепой. Солдаты, которые привыкли видеть меня всегда весёлой и улыбчивой, жалели и сочувствовали, утешали.

В один не самый прекрасный день все служащие из части отправились на учения. Меня, конечно же, с собой никто не взял. В казармах осталось лишь несколько дозорных. Сначала я наслаждалась тишиной и спокойствием. Но потом, гуляя по пустым помещениям, наткнулась на Ивана. Его оставили за главного. Раньше парень всегда был мил и обходителен со мной, поэтому, встретив его в одиноком коридоре, я улыбнулась и мило поздоровалась.

— Настёна, привет. Не убегай, я хотел поговорить, — ответил мне знакомый.

Я без капли страха подошла к нему.

— Как твои дела? Как ты держишься? Потерять мать — это так тяжело.

— Скучаю… очень… — грустно ответила я, на глаза начали наворачиваться слёзы, но я старалась их сдерживать, хотя одинокая слезинка всё же потекла по щеке.

Тем временем Иван сделал ещё несколько шагов в мою сторону, оказавшись совсем близко. Он протянул руку к моему лицу, нежно вытирая пальцем слезу. Это было странно. Я немного напряглась, но сделала вид, что всё в порядке. Но парень, почувствовав свободу, опустил свою руку на моё плечо, аккуратно его сжимая. На улице было лето, и на мне была надета лёгкая рубашка мужского кроя, расстёгнутая на несколько пуговиц сверху, обнажавшая шею и кусочек ключицы. Пока я обдумывала, как мне реагировать на неожиданные прикосновения, большой палец парня опустился под рубашку, поглаживая мою кожу.

— Что ты делаешь? — в шоке произнесла я и отпрянула от солдата. Но наткнулась спиной на стену. Отступать было некуда.

Иван сделал быстрый шаг в мою сторону. Я оказалась практически зажатой между ним и стеной, сразу почувствовав опасность.

— Я всего лишь хочу тебя утешить. Не бойся меня, — прошептал он мне в ухо.

Парень был так близко, что я чувствовала запах его дыхания, отчего я немного поёжилась.

— Отойди от меня, ты слишком близко. Это неприлично, я всё расскажу отцу, — попыталась вразумить его я, выставляя руки перед грудью.

— Не расскажешь. Я тебя знаю, ты никогда ему не жалуешься. И сейчас не станешь, — сказал молодой мужчина, хватая мои руки, разводя их в стороны и ещё больше прижимая меня к стене.