Книга Бракованная Дочь Генерала, страница 89 – Вилли Энн Грей

— Сэм, ты всё ещё подрабатываешь в том баре?

Она закатила глаза:

— Дин, не начинай.

— Это не работа для тебя. Ты заслуживаешь большего.

— Ага. И что же? — прищурилась она. — Ты всегда был таким идеалистом. Думаешь, у меня много вариантов?

— Я просто хочу, чтобы ты была в безопасности.

— Это не твоё дело.

Мне было больно слышать её холодный тон. Она раньше делилась со мной всем. Но теперь… Теперь между нами стояла стена.

— Я просто хочу помочь, — тихо сказал я.

— Тогда перестань давить на меня, Дин.

Я сжал кулаки, но промолчал. Это был не тот разговор, который решался за один вечер.

Мы оставались у родителей больше недели. Настя проводила всё время с мамой, и однажды я застал их за готовкой.

— Вот, смотри, тесто не должно быть слишком жёстким, иначе хачапури не будут мягкими, — объясняла мама, пока Настя старательно месила его.

— Ой, я поняла! — девушка радостно взглянула на неё, а потом посмотрела на меня. — Дин, если что, знай: теперь я умею готовить твое любимое блюдо!

Я засмеялся, подошёл и поцеловал её в щёку.

— Всё, женюсь.

Настя покраснела, а мама искренне улыбнулась.

— Прекрасно! Когда ждать свадьбу?

— Мааам, — рассмеялся я, — как только, та сразу. Ты узнаешь об этом первая.

Этой ночью я держал Настю в руках и не мог поверить, что она моя. Девушка гладила меня по груди, её тёплые губы касались моей шеи, и я больше не мог сдерживаться.

— Я люблю тебя, — прошептал я ей в губы, накрывая их поцелуем.

Она ответила сразу, страстно, требовательно. Я утонул в ней, в её дыхании, в ощущениях, которые переполняли меня. Это было больше, чем просто близость — это была магия.

— И я тебя, — ответила она, разрывая поцелуй.

* * *

В последний день я решил поговорить с мамой.

— Мам… — начал я, когда мы остались вдвоём. — Я встретил тётю Даниэллу.

Она застыла.

— Что?.. Даниэллу?

Я кивнул и протянул ей письмо.

— Она хочет встретиться. Очень. Она скучает, мам.

Мама долго смотрела на письмо, потом тяжело вздохнула.

— Я подумаю, Дин…

Я сжал её руку.

— Она тебя любит. Я уверен.

Она улыбнулась, но в глазах стояли слёзы.

— Спасибо, сынок…

Возвращение в Академию после каникул прошло спокойно. Мы снова окунулись в привычный ритм занятий, долгих лекций и изнурительных тренировок. Жизнь шла своим чередом, без особых происшествий. Впервые за долгое время я чувствовала себя по-настоящему счастливой. Дин был рядом, и наши отношения становились всё глубже, прочнее, насыщеннее. Мне нравилось засыпать, зная, что утром увижу его улыбку. Мне нравилось, как он смотрел на меня, как прикасался, как целовал… Все мои страхи и сомнения полностью отступили. Я поняла, какая же была дура, когда считала себя неправильной. Проблема всегда была в моей голове, а еще в том, что иногда люди бывают теми еще тварями. Но не стоит судить всех, если попался один придурок.

Но спокойная рутина длилась недолго. По окончании обучения нас отправили на обязательную военную практику. И вот тут всё изменилось. Нас с Дином расселили в разные казармы, каждый день был расписан по минутам, а ночи — холодны и одиноки. Уединиться получалось редко, и это сводило меня с ума. Я скучала по нему, по его прикосновениям, по ночам, когда он был рядом, таким тёплым и надёжным. Но больше всего раздражало то, что меня не воспринимали как самостоятельную боевую единицу. Все видели во мне только «дочь генерала». Кто-то относился ко мне, как к фарфоровой кукле, а кто-то наоборот пренебрежительно подкалывал.