Книга Трехглавый змей, страница 105 – Таня Рен

— Точно, — она быстро приходила в себя.

— Прости меня, я должен был согласится, но я не, я…

Мор сжал челюсти, тяжело вздохнул и сдался.

— Всё, что ты когда-либо слышала о моей семье — правда. Когда мои родители поняли, что моя доминанта — огонь, — начал он. Слова давались ему с трудом. — Они делали всё, что по их мнению могло бы пробудить доминанту воды. В том числе… — его голос дрогнул. — В том числе заставляли меня применять магию крови на других людях.

Мара в ужасе подняла на него глаза. Его слова ударили её словно хлыстом. Неужели это было правдой? Неужели родители могли быть такими жестокими с собственным ребёнком? Вот почему он бросился ей помогать, и вот почему у него это получалось так хорошо — он точно знал, что нужно человеку, только что прошедшему через это.

Почти не отдавая себе отчёта в своих действиях, Мара обняла Веспериса за талию и сжала так крепко, как только могла. Вряд ли существовали в мире слова, способные хоть как-то утешить его или компенсировать боль, которую ему причинили. Но она и не пыталась их найти.

Она почувствовала, как его мышцы напряглись, а дыхание замерло, как будто это прикосновение застало его врасплох. Но вместо того, чтобы отстраниться, он вдруг глубоко выдохнул, и напряжение в его теле медленно начало уходить, словно прорвалась невидимая плотина, и то, что он годами сдерживал в себе, начало выливаться наружу.

— Я не выбирал это, Мара, — продолжал он, словно пытаясь оправдаться, и в его голосе теперь звучало что-то отчаянное, что-то сломанное. — Ты не представляешь, что значит родиться в такой семье. Где тебя учат контролировать магию крови ещё до того, как ты успеваешь понять, что это значит. Где тебе говорят, что если ты не научишься её использовать, ты умрёшь, как и все остальные.

Она смотрела на Веспериса, и у неё защемило в груди, когда она увидела, как исказилось его красивое лицо. Его утончённые черты, которые всегда казались ей такими спокойными и благородными, теперь были перекошены воспоминаниями, которые он старался спрятать как можно дальше. Она чувствовала его отчаяние, его сломленность, хотя он старался скрывать их за маской хладнокровия. Но сейчас эта маска трещала по швам.

— Меня заставили, — прошептал он еле слышно. — Мой отец, мой дядя… они считали, что это единственный способ выжить. Единственный способ победить проклятие. Они были готовы пойти на всё ради этого. Даже на то, чтобы… сделать из меня чудовище.

— Мне так жаль, Весперис… — тихо сказала Мара, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы. Она тут же позабыла о том, что только что пережила сама.

— Это мне жаль, — так же тихо ответил Весперис, его пальцы сжали её плечи. — Что тебе пришлось испытать это на себе из-за неисправимой заносчивости Спэрроу.

— Пустяки! — Мара отпустила его и мягко высвободилась из затянувшихся объятий. Почувствовав землю под ногами, она пружинисто вскочила, протягивая Весперису его пиджак. — Видишь, ничего страшного!

— Вижу, — передразнил он, поднимаясь вслед за ней.

В этот момент они услышали глухой щелчок, а затем раздался низкий металлический скрип. Железная дверь с резьбой начала медленно открываться, и в коридор ворвался прохладный свежий воздух.

— Получилось, — хрипло пробормотал Дамиан, хотя в его голосе не было особой радости.