Книга Трехглавый змей, страница 221 – Таня Рен

— Боже праведный, ну кто вздумал избирать Дьюара директором? — ворчала профессор Кендрик, подливая себе вина. — Он же впадает в ступор каждый раз, когда к нему обращается кто-то из учеников.

— Сегодня праздник, Сара, — с мечтательной улыбкой возразила Бримор. — Если ты начнёшь жаловаться на политику академии сейчас, я превращу твоё вино в воду.

— Тем не менее, я удивлена, что он уехал к семье на Рождество, — холодно заметила Войт. — Свою жену от ненавидит больше, чем подростков.

Мара чуть не подавилась виноградным соком и покосилась на Дамиана, который слушал очень внимательно, сохраняя непринуждённый вид.

— Моргана! — Кендрик смерила её строгим взглядом.

— Да что такого? Это очевидно, — отмахнулась Войт с усмешкой. — Честно, когда я впервые познакомилась с этой женщиной, мне показалось, что она ненавидит его не меньше. Семья Дьюаров — одни из древнейших магических родов, так? — она огляделась вокруг стола, хотя, казалось, знала, что никто не осмелится её перебить. — Ходят слухи, что у них право наследования получают только те дети, кто женился на своей доминанте. Поэтому ни о каком браке по любви зачастую и речи не идёт.

— Это правда, — нехотя согласилась Кендрик, одёрнув рукава. — Не только они. У всех семей, соблюдающих чистоту стихий, такая политика сохраняется уже не одно столетие. Мистер Мор не даст соврать.

— Всё так, профессор, — кивнул Весперис.

— Значит они про нас всё-таки помнят, — шепнула Мара обоим.

— А я слышала, — осторожно начала Бримор. — Что если рождается ребёнок с другой стихией, то его и вовсе… как это сказать… выкидывают из гнезда.

— У Дьюаров это точно так, — снова подтвердил Мор. — Мой отец хорошо знаком с этой семьёй.

— Семьи, соблюдающие «чистоту стихий», всегда отличались… жесткими традициями, — заметила профессор Бримор, закатывая глаза. — У Дьюаров свои причуды, но скажите, разве Ардонисы лучше?

— Они даже с большим усердием вычищали из своего рода представителей иных стихий, — кивнула Кендрик. — Причём не просто игнорировали их существование, а старались делать это так, будто этих несчастных и вовсе не было. Бывали трагедии… Но каков итог их столь тщательно оберегаемой чистоты? Когда-то большой и величественный род теперь весь вымер. На сколько мне известно, Кай Ардонис остался последним.

Мара напряглась при упоминании этого имени и покосилась на Спэрроу. Дамиан казался почти расслабленным, сидя чуть привалившись на спинку стула и ковыряя вилкой остатки торта. Но Мара давно научилась различать моменты, когда его ленивое безразличие было всего лишь фасадом для чего-то более целенаправленного.

— Он ведь учился здесь, в Эльфеннау? — протянул он, как будто невзначай, глядя в бокал с соком, — Кай Ардонис.

Мара едва заметно повернула к нему голову. О да, это явно был не случайный вопрос.

— Верно! Мы ведь его сами учили, Гвинет, — внезапно заговорила профессор Кендрик с ностальгическими нотками в голосе.

— Ах да, — вздохнула Бримор, откинувшись на спинку стула. — Я никогда бы не поверила, что этот тоненький, сутулый мальчишка, вечно оставшийся в академии на каникулы, станет таким значительным человеком.

Троица навострила уши.

— Правда? — Дамиан изобразил удивление и легкий интерес. — Каким же он был в школьные годы?

Бримор отставила бокал и засмеялась, хитро покосившись на Кендрик.