Книга Трехглавый змей, страница 245 – Таня Рен

Его тон прозвучал так обыденно, что Мара на мгновение потеряла дар речи

— Вместе? — переспросила она с недоверием. — На одном единороге? Зачем? Здесь хватает лошадей на всех!

Дамиан неспешно поднялся, проверяя ремни.

— Это исключает вероятность того, что ты снова сбежишь одна, — холодно ответил он.

Мара открыла рот, чтобы возразить, но тотчас захлопнула его. Она прекрасно знала, что у него есть основания ей не доверять. Сама виновата. Поэтому она только закатила глаза и шумно выдохнула.

Дамиан же, казалось, искренне наслаждался тем, что она вынуждена ему подчиняться и не может возразить. И наверняка не собирался упускать ни единой возможности воспользоваться положением.

Убедившись, что Снежок полностью готов к поездке, он не слишком изящно, но довольно ловко забрался в седло и протянул руку.

— Давай, — поторопил он. — Полезай назад.

— Почему назад? — упрямилась Мара. — Я из-за твоей спины даже дорогу видеть не буду!

— Потому что, — с нажимом произнёс Дамиан, давая понять, что он не собирается пояснять свои приказы.

С неодобрительным вздохом она вложила свою руку в его, поставила ногу в стремя, и Дамиан легко подтянул её наверх. Усевшись, она тут же схватилась за край седла, стараясь держать хотя бы минимальную дистанцию, хотя вряд ли это было возможно.

Дамиан покосился через плечо, затем взял её руки и обвёл их вокруг своей талии.

— Держись крепче, — сказал он немного хрипло. — Если не хочешь выпасть из седла.

Он легонько тронул пятками бока единорога. Снежок двинулся вперёд, и сразу стало ясно, кто здесь хозяин положения. Дамиан двигался с безупречной уверенностью. Под своими ладонями она чувствовала, как напрягались его мышцы всякий раз, когда он натягивал поводья, наклонялся или поворачивал плечи, чтобы удержать баланс. Это было завораживающее ощущение, которое заставляло её забыть, почему она изначально была так раздражена.

Снежок пересёк академический двор и вывел их на узкую дорогу, уходящую в лес. Пока они удалялись от академии, её сопротивление начинало утихать. Мара перестала держать себя так жёстко, сомкнув руки на его животе и положив голову на его спину. Дамиан чуть повернулся и уже было набрал воздух в грудь, но передумал и ничего не сказал.

Только когда они отъехали на достаточное расстояние от академии, он повернулся снова.

— Не отпускай меня, — произнёс Дамиан, а затем наклонился к шее Снежка и шепнул ему: — В Арфордридж.

Единорог вздрогнул, напряжённо вытянув шею, и вдруг рванул вперёд. Мара едва успела схватиться за Дамиана крепче, как мир вокруг неё исчез.

Маре показалось, что она висит в абсолютном ничто, откуда невозможно вырваться. Её сознание яростно требовало какого-либо звука, света или движения — чего угодно, чтобы вернуть её обратно.

Но в этой ужасающей пустоте был только он.

Она вцепилась в Дамиана ещё сильнее, его спина под её щекой была единственной реальностью в этом жутком безмолвии. Его тепло пробивалось сквозь одежду, его дыхание, мерное и глубокое, напоминало, что она не одна.

Мир вернулся обратно так же внезапно, как и исчез, сменив вакуум на звуки, ветер и влажные запахи леса, но теперь в воздухе было что-то ещё. Соль?

Единорог замедлился и остановился. Мара чуть отстранилась, оглядываясь по сторонам.

Перед ними, покрытая ещё голой землёй с редкими проталинами, раскинулась деревня. Небольшие уютные домики с покатыми крышами, тёмными от сырости, теснились вдоль извилистой дороги. Воздух был влажным и холодным, пахло сырой землёй и остатками прелой листвы. Из труб на крышах поднимались ленивые струйки серого дыма, которые сливались с низким, пасмурным небом. Это место выглядело тихим, сонным, словно замершим в переходе между зимним оцепенением и весенним пробуждением.