Книга Монтана. Уровни. Начало, страница 148 – Вероника Мелан

– Пройдет, – Диквел слышал, как и всегда. – Скорее, чем ты думаешь.

– Знаешь, – ей все-таки хотелось поговорить, пока существовала возможность, – я не понимаю. Не понимаю, как в мире, где правят такие могучие мужики, как Комиссионеры, могут существовать маньяки. Прямо под носом.

Диквел не торопился со словами. Иногда он все-таки казался ей человеком, но это впечатление смазывалось так же быстро, как и черты его лица, если на них смотреть.

– Они умны и дальновидны. Они позволяют существовать всему, что запрашивают души тех, кто пришел за опытом.

– Анжела, Ирине – они пришли за таким опытом? А я? Почему я с этим столкнулась?

– А ты никогда не думала о том, что именно этот тест и был главным для вас шестерых?

Она думала. Что те комнаты и задания в общежитии были, как детские игрушки. Но их главное сражение, сражение с Воганом, было тем, что проявило изнутри каждую и каждого. Проявило по-настоящему.

– А Эмилия? – не сдавалась Тереза. – Ладно, мы просто «проскочили» опыт с маньяком, задев его краем, почти не пострадав, но она пробыла у него долго!

– Эмилия… Что ты знаешь о людях? Ей было положено пройти этот опыт где угодно, в том числе в родном мире.

– Этого требовала её душа?

– Её душа требовала избавления от этого страха. И теперь его уже не будет. Только в родном мире ей надлежало умереть, а здесь она выжила. И её выходят тут такими технологиями, что её сознание станет новым, сияющим, поверь мне. А нужда в опыте страдания ушла. Ты будешь после этого ругать Комиссионеров? Они видят такие слои мироздания, которые невозможно постичь тем, что вы – люди – называете «умом».

– Всё это для меня так сложно…

– Ничего не воспринимай сложным. Не надо. Все просто.

– Ты всё-таки старый пиз№ун.

Он опять смеялся.

Что ж, дальше она пойдет без него, без наушника, без помощи. Ей важен был этот опыт, и, как ни странно, хотелось учиться шагать на своих двоих, пусть пока еще шаткой, неуверенной походкой. Диквел дал ей многое. И, в конце концов, обещал не уходить далеко – пусть эти слова греют надеждой, когда темно и сложно. Как-то, где-то он всегда будет наблюдать и не даст ей «скатиться» – Тереза знала об этом.

– Во мне останутся твои возможности?

– Частично, да. Тебе это хватит, чтобы «играться». Примени их с умом. И почаще вспоминай наши диалоги, в них было много для тебя полезного.

– Ну всё, чувствую себя, как в мавзолее.

Пауза в несколько секунд. Информатор выуживал откуда-то данные из другого мира, потом улыбнулся. Помолчал, а после спросил:

– Хочешь бесплатный совет?

– Хочу, конечно.

Кто откажется от бесплатного сыра? Она за последние дни к нему привыкла.

– Не уезжай пока из Монтаны. Хотя бы сутки. И ты можешь удивиться повороту событий.

– Ты, как всегда, видишь издалека.

– Вижу.

Нужно было отпустить его руку. Или снова открыть глаза, чтобы опять удивиться эфемерности черт лица. Но ей хотелось просто сидеть, просто быть рядом, пока можно. Сколько можно.

Он, Информатор, ненароком или специально забрал часть её грусти, стало легче. Ничто не уходит насовсем, ничто не растворяется в небытие, вещи просто меняют очертания, он прав. Там, где кажется, всё сумеречно, может вдруг забрезжить рассвет. Главное, идти.

Она его очень полюбила по-своему, пусть этой любви не было названия и аналогов. Он заботился о ней, как о ком-то родном.