Книга Монтана. Уровни. Начало, страница 54 – Вероника Мелан

Она сама не знала, почему остановилась на гарнитуре. Всегда любила объёмные динамики и хорошее звучание, но тут к изогнутой палочке с микрофоном будто прилипла. Взяла и «капельки» про запас, гарнитуру надела сразу. Расплатилась, врубила незнакомый рок и выдохнула с облегчением.

Ей, сидящей на лавке сквера и знающей названия созвездия в чужом небе, было сложнее всего понять, кто она такая теперь. Раньше всё было просто – Тереза и Тереза. Вечный изгой в школе, криворучка для матери, сатана для брата. Череда укоризненных вздохов для отца. А тут?

Кража не волновала. Тесса не верила, что задержится в Монтане надолго – нигде не задерживалась. Потому вела себя не так, как требовали правила, а так, как хотелось ей самой. Хоть какая-то внутренняя свобода.

Музыка завораживала. Хорошие ритмы, динамичное «повествование». А главное, несмотря на единственный наушник, левый, голова слышала объём как в привычных «Коссах». Чудно. Внешние звуки музыка не глушила, голоса и сигналы раздражённых таксистов тоже. Если подумать – идеально. Чужих денег осталось почти сто сорок долларов; симка в телефоне новая, её не отследить. Если поймают за воровство, начнут разборки, будет приключение. А приключения Тереза любила, любила движуху, противостояния, войну.

Война растит на тебе броню. Когда тебя со всех сторон пихают, пытаются наступить подошвой на голову, ты учишься драться, стоять за себя.

И только внутри, где никто не видит, остаёшься маленьким и слабым, вечно ищущим друзей. Вот русская и румынка подружатся быстро – у Терезы от этой мысли сводило зубы. Но почему никогда не находилось друга для Тессы? Такого же мелкого, невзрачного, неприглядного и, может, дурного на голову. Они бы бились с этим миром вместе, вдвоём. Ведь так проще…

В общежитие она шагала, думая о том, что если дверь окажется заперта, то она будет пинать по ней. Громко и долго. Перебудит всю округу, а когда ей откроют, то с видом победителя, с ухмылкой-оскалом прошествует внутрь. Ибо нефиг.

Но дверь никто не запирал.

В комнате витал слабый запах шампуня и мокрых полотенец – кто-то ходил в душ. Погашены были обе прикроватные лампы, соседки делали вид, что спят. Тереза плюхнулась на свою кровать. Не пролежав и минуты, поднялась, долго рылась в холодильнике, гримасничая по поводу чужого молчаливого негодования от шума (Пошли все в жопу!), нашла бутылку воды, поставила на прикроватную тумбу. И только после этого сняла ботинки, разделась и залезла под одеяло.

Долго смотрела на майку с дырой-порезом, которую повесила на спинку постели. Майку, залитую бурой кровью; трогала живот там, где не осталось даже шрама.

Помнился холод в подворотне, помнились странные глаза незнакомца, встреча с которым разделила всё на «до» и «после».

«На каждом этаже по четыре коридора, в каждой секции по шестнадцать комнат… Краны в душевых латунные… Трещина в форме буквы «N» на потолочной штукатурке на западном лестничном пролёте…»

Почему она знает обо всём на свете? Для чего?

Казалось, она опять летит в коконе из одиночества. Раньше этот кокон летел через одну Вселенную, теперь – через другую. Разницы никакой. Где-то на задворках сознания теплилась надежда, что снова получится ощутить то чувство, которое посетило Терезу при выходе из лифта: «Ты здесь не одна, девочка, теперь всё будет хорошо…» Хотя бы ненадолго. Хотя бы ещё разок.