Книга Чужая Истинная для Ледяного дракона, страница 109 – Адриана Дари, Светлана Томская

Сейчас, услышав впервые за много лет свою настоящую фамилию, я сразу её вспоминаю. Как будто снялся какой-то блок. Я Эолия Айрэнд. И в этом нет никаких сомнений.

– Готовы ли вы войти в храм для совершения обряда? – интересуется старец.

– Нет, – вырывается у меня.

Чувствую содрогание большого и сильного тела Велла и спешу добавить:

– Велл, ты очень… благородный, но я боюсь… – начинаю я и замолкаю, когда Велл, коснувшись моего подбородка пальцами, вынуждает посмотреть ему в глаза.

– Мне нужна только ты, – говорит он. – И если ты меня любишь, то скажешь: «Да», а всё остальное я решу.

Его глаза смотрят мне в душу, и все возражения куда-то исчезают.

– Ну же, Лия, ответь на главный вопрос. Ты любишь меня?

– Да, – это слово вылетает так естественно.

– Мы готовы, Хранитель, – Велл поворачивается к старцу.

Шорох крыльев над нашими головами. Огромные тени на белом мраморе площадки перед храмом. Один за другим опускаются и совершают оборот драконы.

Я узнаю князя Рагнара, мою любимую Анну, рядом с ней ещё одна огненноволосая девушка с гордой осанкой. Рыжая драконица? Та самая Кира? Королева наргов? И ещё один белоснежный зверь, на спине которого сидит темноволосый мужчина.

Белоснежный оборачивается, и ноги обоих почти одновременно касаются мрамора. Темноволосый моментально оказывается рядом с той девушкой, которую я определила как Киру, и собственнически её обнимает. Морской дракон Рэйгард?

А вот тот, на ком он прилетел… сердце моё пропускает удар, а затем начинает биться часто-часто. Память возвращает мне давно забытые черты отца.

– Велл, – звучно говорит князь Рагнар. – Найти его оказалось легче, чем я думал.

Я выскальзываю из рук любимого мужчины и бросаюсь на шею тому, в ком узнаю…

– Ферон Айрэнд, – представляет князь Рагнар. – Лучший воздушник Аэртании.

– Сестрёнка. – Обнимает меня брат. – Прости, родная. Рамисы сообщили мне, что ты умерла. Я не должен был верить им на слово.

Могла ли я мечтать о таком? Я переступаю порог храма рука об руку с братом, а в глубине, у Чаши с Негасимым Пламенем, стоит тот, о ком плакало моё сердце долгие пять лет. И сейчас я боюсь одного, что оно расплавится от счастья.

Под ногами, на мраморных плитах, солнечные пятна причудливых форм. Угадываются очертания растений, диковинных птиц и животных. Поднимаю голову вверх. Оказывается, верхняя часть храмовых стен представляет собой не сплошные плиты, а мраморные решётки из-за вырезанных в них узоров. Сквозь эти отверстия просвечивает ясное голубое небо и проникают солнечные лучи. И возникает ощущение лёгкости и невесомости.

А ещё… ветер запутывается в сложных узорах и рождает музыку. Храм поёт. И чем ближе я подхожу к Чаше, тем громче звучат голоса стихий, органично сплетаясь друг с другом: свист ветра, плеск волн, шуршание песка барханов, потрескивание льда и гул огня.

Над Чашей – разноцветные сполохи. Пламя непрерывно меняет цвет.

Брат подводит меня к Веллу, вкладывает мою руку в ладонь любимого и отступает назад, шепнув:

– Будь счастлива, сестрёнка.

Рокочущий голос Хранителя переплетается с мелодией стихий и заполняет Храм:

– Согласен ли ты, князь Роувелл Эргари, сын Великого рода Айсгарда, взять в жёны Эолию Айрэнд, дочь Лорда Айрэнда, потомка Первого Короля Аэртании?

Что? Какого ещё короля?

– Да, Хранитель, – Велл наклоняет голову.