Книга Хозяйка драконьего замка, страница 111 – Екатерина Белова

На секунду я отняла ладони от лица, осторожно оглядевшись, но впереди шел лес колючих южных красавиц, сбоку тоже лес, а назад повернуться не решилась. Эдак царица цветов мне скальп снимет.

И когда я уже начала терять счет времени, меня буквально выбросило на заросшую сухой травкой белую дорожку. На ногах я не удержалась, повалилась вперед, проехавшись по земле. Приподнялась, стараясь отдышаться, по носу стекла алая нитка крови, упав на подрагивающие от напряжения и боли руки, словно по локоть в алых перчатках.

Хотела по привычке позвать паучка, но удержалась.

Это мое Гнездо. Мой бой. Я чувствовала, что обязана справиться сама.

Встала, пошатываясь, внутренне пересчитывая повреждения. К моему удивлению, самочувствие оказалось вполне сносным. Больно, но не мучительно-больно, и слабость оказалась терпима, разве что голова немного кружилась от кровопотери.

Окинув взглядом заброшенный сад, отвернулась от роз, мгновенно подернувшихся багровым туманом, двинулась к дому. Только сейчас я поняла, что от роз пахнет пеплом и застарелой гарью. Этот запах преследовал меня весь недолгий путь до парадного входа.

Громадное некогда белое крыльцо, растрескавшиеся перила, садовый фонтан со стоявшей в центре уже знакомой мне расколотой надвое богиней-драконицей. В порыве сочувствия погладила ее по коленке.

— Смогу — починю тебя, беломраморную красавицу, — пообещала тихо.

Мне показалось или богиня усмехнулась рассеченными губами? Точно показалось. На всякий случай обошла фонтан по косой дуге.

С опаской добралась веранды, опоясывающей дом и даже не нашла в себе сил скинуть листья, усыпавшие кресла и столик. Села так, чтобы перевести дыхание. В мутном ланцетовидном окне отражалась пугающего облика девица. Ближайшей ассоциацией, подкинутой мне воображением, была кровавая Мэри. Царапины на лице глубиной в сантиметр, волосы всклокочены, платье разорвано. Возле ног собралась целая стая темных змеек, липших ко мне, словно к потерянной и вновь найденной хозяйке.

На миг меня охватило острое сожаление по утренней утраченной красоте. Я же такая фарфоровая была, просто куколка, а теперь лесное чудовище. Даже если раны затянутся, то шрамы останутся навсегда. Даже странно, что боль ощущается так слабо.

— Ладно, — сказала я громко, с треском отодвинув кресло. — Хватит ныть, пора работать.

Я не знала сколько у меня времени в запасе, но до рассвета нужно исследовать Гнездо. Я не могу позволить себе нарушать собственные правила.

Обойдя Гнездо остановилась перед громадными дверьми высотой в три меня, а то и выше. Несмело тронула потемневшую от времени ручку и двери, словно проснулись от моего прикосновения, со скрежетом сдвинулись с места. Окровавленные пальцы соскользнули с дверной стали.

Меня ополоснуло теплым ветром, согревая. Что-то изменилось. Что-то… неуловимое.

Шагнула через порог, проходя памятную сердцу залу. Действительно гулкая. От каждого шага вдоль стен вспыхивали огни, пойманные в резное стекло декоративных фонариков. Дом словно приветствовал меня.

В углах глаз собрались слезы и, не выдержав собственной тяжести, сорвались с ресниц. Я почти физически ощутила, как двинулось в груди невидимое колесо, наконец, вставшее в паз. Я окончательно стала Эйвери, ее память — моей памятью, ее боль — моей. А этот дом теперь принадлежал мне.