Книга Хозяйка драконьего замка, страница 119 – Екатерина Белова

У двери артефакторной остановилась на миг:

— Аш, ты выжег поля? — спросила, не оборачиваясь.

После нескольких секунд молчания, раздался ленивый, золотащийся смехом голос:

— Я только что кивнул, госпожа.

Я стиснула зубы и пообещала не выходить из себя из-за пустяков. Кивнул он…

— Умница, — процедила сквозь зубы. — Тогда займись местной армией. Меня беспокоит их подготовка.

Порефлексировали и хватит. Делу время.

— А награду мне, хорошему? — в голосе безмерное удивление, довольно искреннее.

Резко обернулась, так, что мокрые волосы намотались на плечо. Несвойственный мне гнев обжог горло, едва не вырвавшись нелестными эпитетами. Но достаточно было представить лицо генерала, если бы я пропесочила его сленгом любимой матушки, как меня отпустило. Какие там две недели, он бы год удивленный ходил.

— И что ты хочешь? — вырвалось с шипением.

— Поцелуй, даже два. — Аш ласково рассмеялся, но оценил выражение моего лица и виновато поднял руки, развернув ладонями ко мне: — Можно в рассрочку, госпожа. Сначала один, потом второй.

— Ты серьезно считаешь себя настолько неотразимым?

Аш сделал вид, что задумался, но губы уже сложились в лукавую усмешку.

— Думаю, да, — он все также ласково рассмеялся и совершенно бесхитростно добавил: — Девчонки визжат, когда меня видят.

На этот раз я была готова к накрывшему меня приступу гнева и жестко обуздала черную бурю в груди. Спокойно, дорогая, спокойно. Мы вычислим всех визжащих и каждой найдем дело по сердцу. Улицы не все еще разобраны от погрома.

— Очень рада за тебя, Аш, — мне хватило сил прохладно улыбнуться.

Но в глубине души я понимала, что драконья суть делает меня эмоциональной и уязвимой, и… мне это не нравилось. В ближайшем приоритете найти книгу зелий, чтобы, наконец, понять, почему Забвение действует так странно.

— Зачем ты сопротивляешься, госпожа? — тихий ласковый шепот накрыл меня, словно теплым одеялом. — Все равно моей будешь. Я подожду…

Я стояла опустив глаза на собственные стиснувшие платье пальцы, а когда подняла взгляд, Аша уже не было.

С трудом заставив себя встряхнуться, зашла в артефакторную и огляделась. Маленькое помещение с сотней выдвижных панелей, на которых гасли и загорались маленькие, вмонтированные камушки. К счастью, на стене висела карта условных обозначений. Благодаря воспоминаниям, я разобралась довольно быстро. Настроила по мере сил бытовые условия, почти физически ощутив, как дом вздохнул, встряхнулся, расправил старые косточки. Распрямился во весь рост, подобно сказочному великану.

Погладив напоследок последнюю панельку, я вышла из артефакторной, слушая невидимые шорохи и звуки, наполнившие Гнездо.

Неспешно обошла весь дом, комнату за комнатой, чувствуя радость, печаль, тоску. Вот спальня родителей, которые вопреки традициям жили в общих покоях, вот рукодельня матери и кабинет отца, следом три гардеробные подряд, зельеварная, мастерская, снова покои, залы и столовая. У меня на глазах исчезала пыль, шумела в трубах вода, хлопали двери и сдвигались столы и стулья, вспыхивали и гасли светильники. Подключенная артефакторная приводила Гнездо в жилой вид.

Мамину рукодельню я оставила напоследок. И правильно сделала. Стоило только зайти, как стало понятно, что именно здесь крылось сердце дома. На столе были навалены уже знакомые образцы тканей, среди которых выделялась одна — пепельного окраса. Та самая огнеупорная, промокаемая, отбивающая темные заклятья и клинки не хуже бронированной стали. Но вот сколько-нибудь нужных книг я не обнаружила. Видимо, всю информацию Леяш хранили в сокровищнице.