Книга Измена. Свадьба дракона, страница 18 – Екатерина Белова

— О чем? — буркнула я.

У этого драконира была приятная магия, красота языческого идола и мощь… дракона. А мне очень не хотелось иметь дело с драконом.

— Вы единственный выживший свидетель нападения на дилижанс, я вынужден вас допросить.

Странным образом это меня успокоило. Его не послал Клавис, он не знает, что я сбежавшая от своего клана иномирянка, и он не относится к напавшим на дилижанс ловцам. Я скупо улыбнулась ожидающему от меня ответа дракониру и отвернулась. Некоторым драконам надо запретить такую жаркую привлекательность на законодательном уровне. И смотреть на незнакомых вей таким проницательным взглядом тоже надо запретить.

После ухода драконира, больше половины происходящего воспринималось фрагментами. Головная боль вернулась с новой силой, болели плечи, ладони, саднило ступни и очень хотелось прилечь, но с платья сыпалась грязь, а по ковру за волочилось полуоторванное кружево.

Даже в такой некрасивой ситуации были свои плюсы. Я не осталась брошеная и ограбленная посреди лесной опушке на окраине Суджика с полумертвым щенком на руках. И я все-таки попала в столицу, да ещё и на сутки раньше, пусть даже без денег и чемодана.

Уложив щенка на кровать, я задумчиво остановилась возле зеркала. В старинной резной оправе стояла белая, как мел, всклокоченная вея в грязном платье с разорванным подолом и ссадиной на лбу. В туфлях чавкало лесной влагой, а руки оказались исцарапаны до локтя. Если меня и посещали мысли, что я немного понравилась вейру, мою голову они покинули при встрече с отражением. И не только мысли, ещё ее покинули часть волос и пол-литра крови. Выглядела я просто-напросто, как зомби. И чувствовала себя также.

Мысль о спасителе вызвала в груди глухую тоску. Около меня не осталось ни одного человека, на которого можно было бы положиться, вперед лежал страх перед будущим, а позади остался пепел от плохо закончившейся любви. Поэтому о приютившем меня драконе надо думать, как о добром вейре, спасшим одинокую путницу от гибели в лесу.

— Простите, вейра, вам надо принять душ, — твердо заявила мне присланная маленькая горничная. Она храбро оттеснила меня к ванне, и, судя по решительному личику, собиралась туда затолкать в случае сопротивления. — Только прохладный душ, потому что лекаря уже вызвали, а горячую ванну на ночь примите.

— Хорошо, я…

— Вот, держите, это платье его младшей сестры, должно прийтись впору.

— Чьей сестры? — уточнила я настороженно.

— Его! — бескомпромиссно заявила горничная, многозначительно закатила глаза и ткнула указательным пальцем вверх.

Только встав под теплый душ, я сообразила, что не сняла закатанные под рукав браслеты, которые плела на досуге. По новоприобретенной привычке я их пересчитала и с огорчением заметила, что один из браслетов испортился. Круглые бусины потемнели и потрескались, а стоило мне дотронуться до одной из них, та осыпалась на дно ванны черной пылью. Я страшно расстроилась. Чемодан потерян, денег нет, дилижанс никуда не доехал, а теперь и браслеты надумали ломаться.

А после вдруг поняла. Эти ловцы, кем бы они ни были, не убили меня, не потому что не сочли нужным, а потому что этот браслет когда-то давно был зачарован на игру в прятки для одной из племянниц Клависа. Но девочка не приехала, а браслет так и остался лежать в рукодельной шкатулке.