Книга Измена. Свадьба дракона, страница 50 – Екатерина Белова

И тогда бессловесный и мягкий, как воск, Рейнхард нир Саркан восстал. В Академии у него была репутация добродушного, но строгого юноши, послушного сына, единственный взбрык которого состоял в том, что земли он отдал матери, а не отцу. За один день он изменился до неузнаваемости. В течении месяца он вызвал на битву крови обоих старших братьев и последовательно лишил их силы. Они не умерли, но…

— Ты и сама понимаешь, каково дракону лишиться силы, — Лике заговорщически наклонилась ко мне.

Глаза у нее блестели в полумраке, и я вдруг поняла, что давно пришла ночь, и мы сидим в продуваемой библиотеке без единого огня, обсуждая собственного ректора.

— Никогда не обратиться, никогда не взлететь, — эхом повторила за ней Ливике. — Некогда первого красавца империи лишили приставки «нир» и вход на мероприятия высокорожденных ему закрыт. А у второго покалечены потоки, и он прикован к постели. Говорят, воет ночами от боли.

Так вот какое прошлое лежит за серой стеной его глаз.

Тогда тем более странно, что он так охотно верит в слухи обо мне, а не в меня саму. Разве Рейнхард не знает цену словам, которые говорят за спиной, но не говорят в глаза?

— Выходит и ант может добиться высот в мире высокорожденных, — я медленно встала с кресла.

Пора было укладываться спать, завтра нас ждал последний предучебный день, и я хотела потратить его с толком.

Драконицы встрепенулись, поднимаясь вслед за мной.

— Официально анты равны наследникам, но очень многое зависит от семьи наяры, — тихо сказала Ария. Она была самой спокойной из трех подруг и впервые заговорила за этот вечер. — Наяр часто ценят выше жен, опасаясь ссоры с ее кланом, а жена не всегда защищена статусом. Вот я дочь наяры. Мне повезло, у матери сильный клан, да и мой отец любит меня и маму. Но отвергнутым наярам некуда пойти, если их клан отказался взять их обратно. Собственных средств у наяры может не быть. Куда ей пойти? Она остается и терпит ради детей.

Так вот почему все решили, что я своим уходом от клана Тарвиш набиваю себе цену. Ни одной драконице не приходит в голову взять жизнь в собственные руки. Стать веей, жить своим трудом, плюнуть на количество бриллиантовых брошек и стать счастливой. В крайнем случае независимой. Одна только Альене смогла, да и то не сама, а через брата.

Поэтому они все и говорят о Рейнхарде с восторгом и ужасом. Он дракон. Поправший законы драконьей морали, убивший магию братьев и насильно сделавший себя старшим наследником рода. Это ли не грех? Это ли не чистый восторг?

По комнатам мы разошлись в кромешной темноте и тишине, так больше и не заговорив друг с другом. Но спать я укладывалась словно уже находилась в полусне. Меня целовал дракон, уничтоживший собственных братьев, чтобы спасти сестру. Я прикасалась губами к горечи, стальной воле, любви, которую никто не брал до меня. Мужчина, внутри которого ещё жил мальчик, оставленный на войне на долгие восемь лет.

В груди у меня вдруг страшно сжалось, перед глазами потемнело.

Мой пес глухо завыл, придавливая громадным мохнатым телом к кровати и вдруг отчаянно вцепился зубами мне в запястье. Книга, так и забытая мной утром в изголовье, бешено перекатывала страницы, задевая висок. Несколько секунд я думала, что умираю, а после провалилась в черный колодец обморока.